— Вы жалеете, госпожа? — печально спросил невольник, и в голосе его было столько горечи, что Лотта замешкалась перед ответом.

— Да, — но все-таки ответила честно. — Я виновата бесконечно и жалею о том, что не смогла себя контролировать. Но я купила тебя и не отступлю просто так. Поэтому… только спрошу, — Аркана вздохнула, пронзив раба внимательным взглядом. — Если я скажу сделать аборт, ты…?

— Сделаю. Для вас — все сделаю.

***

Минуло два месяца, а Лотта, кажется, влюбилась.

Не так, как влюбляются альфы в понравившихся омег, остывая спустя два дня. Министр Республики влюбилась по-настоящему, крепко и болезненно, так, как влюблялась только однажды. И сейчас она лежала рядом с Тэйкой, ведя пальцами по чуть заметному обнаженному животу, исписанному еле видными бледными узорами, и улыбалась своим наиглупейшим наивным мыслям.

— Как думаешь, кем он будет? — тихо спросила Аркана, болтая в воздухе ногами, и вопросительно взглянула на омегу, неловко гладящего ее по руке.

— Не знаю, — вздохнул невольник так осторожно, словно боялся разрушить этот миг. Да что там, Лотта и сама не верила в реальность всего происходящего. — Но я хочу, чтобы он был похож на вас, госпожа, — шепнул он, пугливо огладив длинными красивыми пальцами ее лицо. Аркана вздрогнула, но не отстранилась, только придвинулась ближе, давая наложнику добро на прикосновения. — С вашими глазами, — Тэйка обвел аккурат возле ее век. — Улыбкой, — скользнул пальцами по губам, но, устыдившись, быстро отнял руку под добродушное фырканье альфы. Лотта его остановила, перехватив ладонь и прижав ее к своей щеке.

— У нас будет красивый ребенок, — пообещала она и, ведомая порывом, принялась расцеловывать каждый палец, пытаясь вместе с этим передать всю ту нежность, которой лишила своего омегу в самом начале. — И мы со всем справимся. Я тебе обещаю.

Тэйка шумно вздохнул, а Лотта взглянула на него грустно и потянулась рукой к его лицу, мягко огладив. За два минувших месяца он сумел разбудить в ней что-то давно забытое, что-то окаменевшее и неимоверно сильное. Заботу. Желание дарить тепло и защиту, желание быть рядом. Леди аккуратно придвинулась к нему, долго смотрела в глаза, а потом вдруг примкнула к удивленно раскрытым губам в ласковом поцелуе. Впервые с той злосчастной ночи, когда их судьбы переплелись самым неожиданным образом.

Леди целовала так, как желала целовать, ласково наминая ставшие родными губы, гладила широкие плечи, путалась пальцами в лазоревых волосах под громкое сердцебиение. Лотта Аркана влюбилась — какая странность!

Министр отстранилась, любовно проведя ладонью по вспыхнувшим щекам, и отползла, чтобы так же нежно оцеловать живот, поглаживая бока и грудь. Тэйка шумно вздохнул, млея от приступа ласки, но, в общем-то, был совершенно не против, только принял более удобную позу, позволяя Аркане и дальше выцеловывать свой живот.

Кем бы ни родился этот малыш, здесь его уже безумно любят.

***

Но счастье длилось недолго, и спустя пару недель случился выкидыш.

Ответивший по видеосвязи врач из столицы сказал, что тело самостоятельно отвергло плод, и с этими словами просто отключился, оставив шокированную Лотту наедине с рыдающим омегой и еще несформировавшимся ребенком. Кусок мокрой плоти сиротливо лежал на белоснежном кафеле, а сил вытереть кровь не было — Аркана едва ли держала себя в руках, пытаясь заставить Тэйку подняться с колен и пройти в свою комнату. Но терпела неудачу, ведь совершенно обезумевший невольник тянулся к бесформенному комку мяса, с трудом сдерживаемый Лоттой.

— Послушай же меня, — уговаривала альфа, пытаясь поймать его взгляд. — Послушай же меня, Тэй! Ну хватит! — а в ответ лишь сдавленный вой.

После на помощь пришел господин Рик, и двоим альфам удалось увести раба прочь, а Лотта вернулась отмывать кровь и слезы, дав волю своим, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, водила по полу мокрой тряпкой, кляня себя за невнимательность, за трусость, за слабость и порочные мысли. Она ненавидела себя за то, что позволила Тэйке страдать. Врач, конечно, выслал через браслет инструкции, и через пару дней болевые спазмы уйдут, но Лотта прекрасно понимала, что рану, которую не видно, залечить еще труднее, чем открытую и кровоточащую.

Красная вода была вылита и поменяна несколько раз, пока кафель не заблестел, а министр бросилась к оставшемуся одному наложнику, едва ли не перелетая через лестницы. На сей раз она не мешкала, она просто вошла в его покои.

Тэйка обнаружился на кровати, куда они с Риком едва смогли его уложить. Свернувшись калачиком невольник мелко дрожал, и сердце заболело при виде на него. Лотта тяжко вздохнул, единым порывом оказавшись возле него, но все же не в силах дотронуться.