Так что, так или иначе, но требуя перехода власти в руки Советов, не желавшие наступать солдаты Действующей армии все одно обязывались наступать, раз Петроградский Совет и Всероссийский съезд Советов выдали Временному правительству благожелательные в смысле наступательной инициативы резолюции. При этом каждый преследовал свои собственные цели. Политиканы рассчитывали укрепить власть. Командиры надеялись «оздоровить» армию в боевых операциях, хотя сам по себе замысел наступления в существующих условиях вызывал гораздо более осторожные оценки, нежели те, которыми оперировал А. Ф. Керенский.

Генералитет вообще смотрел на предстоящую операцию весьма пессимистично: даже в случае первоначального успеха нельзя было быть уверенным в успехе операции как органичном целом. Как отмечал генерал А. И. Деникин, бывший в это время главнокомандующим армиями Западного фронта, командование Ставки сознательно «отказалось от всякой стратегической планомерности, ввиду состояния войск, и предоставило фронтам право начала операции по мере готовности, лишь бы не дать противнику осуществить крупные переброски».

Согласно составленному в Ставке плану наступления, главный удар наносился армиями Юго-Западного фронта, который теперь уже возглавлял генерал А. Е. Гутор, командовавший при царе 11-м армейским корпусом. Начальник штаба фронта – генерал Н. Н. Духонин, будущий последний глава Ставки в ноябре 1917 года. В этом отношении никаких перемен в оперативно-стратегическом планировании не произошло, да и не могло произойти. Ведь все те проблемы, что признавались при царском режиме в качестве негативных для организации наступления (например, разруха транспорта), во время революции лишь получили тенденцию к усугублению.

Основные усилия выпадали на долю 7-й армии (генерал Л. Н. Белькович, с 26-го числа генерал В. И. Селивачев), которая четырьмя армейскими корпусами в направлении Бржезаны – Львов должна была прорвать неприятельский фронт. В состав 7-й армии к началу наступления входили 22-й (генерал Н. А. Обручев), 34-й (генерал П. П. Скоропадский), 41-й (генерал М. Э. Мельгунов) армейские, 7-й Сибирский (генерал В. А. Лавдовский) и 3-й Кавказский (генерал Н. М. Иванов) корпуса. Интересно, что 34-й армейский корпус с 2 июля примет наименование 1-го Украинского корпуса, что позволит его частям не принимать участия в наступательных боях.

Фланги прорыва обеспечивались ударами 11-й армии (генерал И. Г. Эрдели) в направлении Поможаны – Злочев-Глиняный (северный фас) и 8-й армии на Калуш – р. Ломница (южный фас). В 11-й и 7-й армиях на фронте намечаемого удара шириной в шестьдесят пять верст была сосредоточена тридцать одна дивизия.

Левофланговая 8-я армия генерала Л. Г. Корнилова получила задачу вспомогательного удара на Калуш – Болехов, Особая армия генерала П. С. Балуева должна была сковывать противника, обеспечивая фланг главной атаки. Для развития прорыва позади 7-й и 11-й армий сосредоточивались 1-й (генерал Н. А. Илькевич) и 2-й (генерал Г. Н. Вирановский) Гвардейские корпуса, 14-й армейский корпус (генерал А. П. фон Будберг), пять кавалерийских дивизий.

В связи с тем что Особая армия генерала П. С. Балуева должна была играть пассивную роль, обеспечивая северный фас общего наступления армий фронта, фронтовой резерв был увеличен. Сюда передавались также 5-й (генерал Г. Г. Милеант), 25-й (генерал В. В. Болотов) и 45-й (генерал Е. Ф. Новицкий) армейские корпуса. По мере подготовки наступления часть резервных войск передавалась в армии.

В связи с общим разложением Действующей армии большая ставка делалась на артиллерию: во-первых, в связи с сохранившимися кадрами, во-вторых, вследствие того технического перевооружения, что прошло зимой 1916/17 года еще при монархическом режиме. На Юго-Западный фронт была стянута артиллерия ТАОН (тяжелая артиллерия особого назначения), подвезены боеприпасы. Плотность артиллерии на участках прорыва составляла тридцать – тридцать пять орудий на километр фронта. К 10 июня русские фронты имели заметное преимущество над противником даже в числе орудий, за исключением тяжелой артиллерии (русские/противник: штатная численность без резервов) [485] :

Превосходство русских в живой силе было еще более подавляющим: около 950 000 штыков и 50 000 сабель при 6800 пулеметах против 400 000 штыков и 5000 сабель при 4000 пулеметов (имеется в виду подсчет резервов и тыловых частей в русской армии). На направлении главного удара русские имели превосходство в численности в шесть раз. Впервые с начала войны русские имели превосходство в воздухе: авиация Юго-Западного фронта насчитывала тридцать шесть авиаотрядов, имевших в своем составе 225 самолетов, в том числе два отряда самолетов типа «Илья Муромец».