По прибытии я сразу изолировал графа, поместив его под стражу в свой собственный домик. Граф мне совсем не нравился, и я не хотел, чтобы он расхаживал по лагерю, пока я занят организационными вопросами.

— Успокойтесь, граф, — махнул я рукой на его экспрессию. — Если бы вы немного подумали, то именно сейчас я занят спасением вашей репутации.

— А тут ещё причём? — удивился Андрэ, но при этом сел на место.

— Давайте подумаем вместе, дорогой граф, — усмехнулся я. — Сейчас ещё никто толком не знает, что мы захватили. Вся информация основана на слухах. Но если я дам официальному расследованию ход, то сразу возникнут вопросы. Например, как так получилось, что официальный представитель «Лиги Наций» сопровождал похищенную индийскую реликвию?

И граф тотчас сдулся, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Я не стал его торопить — пусть подумает, в какую щекотливую ситуацию он угодил. Подумает, осознает и будет готов к сотрудничеству.

— Что вы хотите? — после недолгого размышления спросил он.

— Ну, во-первых, вы, как официальный представитель «Лиги Наций», подпишете этот рапорт, — я передал ему заранее приготовленные бумаги.

Этим я обезопасил себя и моих людей от дальнейших расследований, а в том, что они последуют, я не сомневался. В рапорте чёрным по белому было написано, что Али Кули-хан напал на мирных охотников и неожиданно получил отпор. Граф Андрэ де ла Росс взял бумаги, прочитал их, поморщился, но всё же согласно кивнул.

— Во-вторых, — продолжил я, видя, что по первому пункту нет никаких возражений, — вы как можно быстрее забираете с собой Али Кули-хана и отчаливаете отсюда. Ваша миссия в Индии закончена, никаких нарушений в британской армии вы не нашли, а полковнику Маковою вы выразите своё восхищение — но письменно. С моей же стороны обязуюсь позаботиться о раненых и, как только они придут в норму, отправлю их обратно в ущелье.

— Да, ещё один момент, — я поднял указательный палец. — С Али Кули-ханом я не желаю разговаривать, так что передайте ему, что я считаю его своим пленником, но проявляю благородство. Я рассчитываю, что как только он окончательно выздоровеет, он заплатит мне за себя выкуп в размере 100 тысяч фунтов. Деньги можно перевести в торговый дом «Леви и сыновья». И со вторым пунктом граф, молча кивнув, согласился.

— Ну и в-третьих, граф, — произнёс я, внимательно смотря ему в глаза и включая «Подавление Воли». — Вы мне определённо не нравитесь, и если я увижу вас в Индии снова, я вас убью.

Граф стал белее мела, судорожно сглотнул и быстро-быстро закивал головой, соглашаясь со мной. Мы, ведьмаки, существа интересные: не имея возможности использовать энергию снаружи, мы направляем её на себя. Например, «Голос Царей» придаёт голосу определённый тембр, который заставляет внимать ему, или «Подавление Воли» — на короткий период лишает оппонента способности сопротивляться. Обычно это используется для внушения, чтобы проняло до самых печёнок. Оставив графа в растрёпанных чувствах, я вышел на улицу.

«Хорошо-то как», — с удовольствием потянулся я. — «Все дела сделаны, можно и в баньку сходить».

— Братик, не делай больше так, — раздался голос за моей спиной. — Мне было очень страшно.

Я обернулся. Сарита стояла рядом, и в её больших глазах стояли слёзы.

Вот ещё одна забота на мою голову. С моими перерождениями я не хочу ни к кому привязываться — это же будет меня преследовать в будущем. Но тут всё решили за меня. «Большая мамочка» сказала, что Сарита ко мне духовно привязалась, и с этим ничего поделать нельзя. И хотя связь должна быть двусторонней, я её почему-то не чувствую. С этим надо разобраться. И чем раньше, тем лучше.

— Пошли, — я взял её за руку и отвёл в сторону. Найдя свободную скамейку, мы вместе уселись.

— Бетти говорила про нашу связь? — спросил я.

Сарита кивнула.

— Проблема в том, что только ты её чувствуешь, — сказал я, виновато разведя руки в стороны. — Попробуй описать, что ты чувствуешь.

— Ну, когда ты ушёл, у меня была неясная тревога, — начала она. — А вот потом… Потом меня накрыло. Это был какой-то ужас, мне казалось, что я схожу с ума. А потом отпустило, но я поняла, что ты прошёл по краю.

«А вот это уже интересно», — подумал я. — «Ведь когда я работаю, я отсекаю от себя все нежелательные эмоции. Может, в этом дело?»

— Понимаешь, Сарита, — я решил попытаться объяснить ей. — Мы с тобой другие. Ты — ведьма, я — ведьмак, — я посмотрел на неё, пытаясь понять, доходит ли до неё.

Она кивнула, значит, понимает.

— Так вот, мы используем силу для себя. Мы усиливаем себя, усиливаем свои эмоции, усиливаем своё восприятие, поэтому мы более чувствительны, чем другие люди, — я решил рассказать, как сам понимаю своё ведьмачество. — Это огромный плюс, но это может быть и огромным минусом. Поэтому, когда я работаю, я отсекаю от себя негативные эмоции. Возможно, я отсёк и твои. Но вот если ты начнёшь верить в меня, то, возможно, я начну чувствовать. Ты понимаешь, о чём я?

Она неуверенно кивнула.

— А давай попробуем. Вот смотри, — я поднял камень с земли и положил на свою ладонь. — Просто поверь, что я могу этот камень отправить в полёт. Сразу скажу — я этого не умею делать, но мне важно почувствовать твои эмоции.

Она кивнула, смешно надула губы трубочкой и уставилась на меня. Сначала ничего не происходило, а потом меня накрыло. Ощущения были такими, как будто ты зимой ложишься в кровать, а тебя укрывает пуховое одеяло. Теплота разлилась по всему телу, я даже зажмурился от удовольствия. А когда открыл глаза, камень парил в воздухе.