— Ну, насчёт «спокойно» не знаю. С Саймоном у нас ничья: из десяти спаррингов пять побеждаю я. Но Саймон — сильный соперник. А так, да, обычного мастера, возможно, побеждаю. Вот Гроссмастера — пока не могу.

— Руны тоже имеют свою градацию? — спросил я, поняв, о чём говорит Бетти.

— Да, и Оберег у Сариты — уровня мастер. Теперь скажи, сколько времени у одарённого занимает построить мастерский конструкт? — уточнила она.

— Ммм… у опытного где-то секунд десять.

— Вот. А у Сариты Оберег вызывается мгновенно, — улыбнулась мне Бетти.

— Это какой-то чит, — пробормотал я.

— Да, но ограниченный её телом. Она сможет управлять только рунами на её теле. Поэтому думай, какую татуировку ей нанести, — улыбнулась она. — Но ладно, мне пора, я уверена, ты разберёшься.

«Разберусь? Конечно, разберусь. Вот бы раскормить Сариту до размеров «Большой Мамочки», наставить ей татуировок и таскать за собой сестрёнку? Эх, мечты, мечты…»

Не знаю, до чего бы я додумался в своих мечтах, но через два дня приплыл Мендель. Помня, что я хотел сделать, я забрал Сариту и устроил встречу со своим поверенным.

— Мендель, друг мой, возникли определённые трудности. Мне нужно сменить фамилию, а ещё оформить опекунство над этим нетронутым цветком душистых прерий, — я кивнул в сторону Сариты.

Если Мендель и удивился, то нисколько не показал этого — он уже привык к моим закидонам. Он лишь невозмутимо спросил:

— На какую фамилию будете менять?

— Бутчер («Butcher»), Марк Бутчер и его младшая сестра Сарита Бутчер. Сможете сделать, уважаемый Мендель? — спросил я.

Мендель нервно сглотнул, но справился и с этим, лишь спросил:

— Это точно то, чего вы хотите? — осторожно спросил он.

— Абсолютно. Мне надоело принимать на себя обязательства семьи, когда сама семья не признаёт меня, — заверил я его.

Была, конечно, ещё одна причина: то, что я собирался сделать, так или иначе свяжут с Домом Кавендиш, а я не хотел, чтобы все подумали, что я под ними. Я хотел показать и Исаи, и всем остальным, что я — самостоятельная единица, и если наши интересы с Великим Домом совпадают, то только потому, что мне так выгодно. Так себе отмазка, но лучшей у меня нет. Менять фамилию надо было гораздо раньше.

Мендель кивнул и пообещал заняться этим, но честно предупредил, что процесс небыстрый и может затянуться на долгие месяцы. Меня это устраивало — главное, показать всем, что процесс запущен. Попрощавшись с Менделем, я направился на поиски Харона. Мне хотелось узнать, как артефакт-кольцо, которое он получил от моего дяди, усилило его иллюзии.

Харона я нашёл на бойне — он руководил установкой огромной коптильни, которую доставил Мендель по его просьбе. Теперь у нас и бойня, и коптильня будут в одном месте. Знающие люди говорили, что копчёный хобот слона — ещё тот деликатес. Вот скоро и попробуем, разнообразим наш рацион, так сказать.

— Харон, можно тебя на минуту? — спросил я, подходя к нему.

— Да, конечно, Марк, — он крикнул какому-то бойцу, чтобы продолжали без него, и повернулся ко мне.

— Пройдёмся, — предложил я.

— А давай.

— Ну как тебе артефакт? — спросил я, когда мы отошли на достаточное расстояние.

— Артефакт хорош, определённо усиливает иллюзию, — кивнул он. — Но до уровня Гросса, конечно, не дотягивает. Гросс работает по-другому.

— Хм, объясни, — попросил я.

— Давай я тебе лучше покажу, — предложил Харон.

— Давай, — кивнул я.

Он соорудил простенькую иллюзию — небольшую стену огня.

— Это моя иллюзия, иллюзия мастера без артефакта, — сказал он.

Я подошёл поближе, посмотрел, потрогал — действительно красивая иллюзия, но никаких эффектов нет.

— А вот эта иллюзия, усиленная артефактом, — сказал Харон, убирая первую иллюзию и создавая новую.

— Ого, жаром как повеяло, — восхитился я.

— Да, артефакт добавляет иллюзии дополнительные параметры, но это всё ещё иллюзия, — пояснил он.

— А у Гросса как выходит? — поинтересовался я.

— У Гроссов иллюзия материализуется. Если бы Гросс создал стену огня, она была бы настоящей стеной огня.

— Погоди, так чем он отличается от того же огневика? — удивился я.

— Ну, во-первых, огневик бы опустошил свой источник на треть, создавая стену огня, а у меня уходят крохи. Мне что стена огня, что камнепад — всё едино. И это вторая отличительная черта: огневик работает с огнём, воздушник с воздухом, а иллюзионист — со всем миром.