Десерт готовится примерно так же. Я подаю ему, он заставляет меня попробовать, потом ест, довольный, что я не пытаюсь его убить. Интересно, будет ли так каждый вечер, или это только потому, что я впервые в общепите?

Когда я выхожу, чтобы убрать десертные тарелки, рука Матео скользит вверх по внутренней стороне моего бедра. Желание захлестывает меня, и я не двигаюсь, хотя немного не уверена, стоит ли позволять ему прикасаться ко мне в присутствии его семьи прямо здесь, за столом.

Рядом с ним никто не сидит, поэтому у нас достаточно уединения, чтобы он мог пробормотать: — Как прошел твой первый день, Золушка?

Прикусив нижнюю губу, я слегка раздвинула ноги, позволяя его пальцам проникнуть прямо в мои трусики. — Разве это не делает тебя моей злой мачехой?

— Я возьму на себя порочную роль, — легко говорит он, входя в меня и находя мой клитор прежде, чем я успеваю вздохнуть.

— Мне нужно вернуться на кухню, чтобы прибраться, — сообщаю я ему.

— Ты ничего не должен делать. Мой дом, мои правила.

— Может, нам не стоит заставлять других горничных ненавидеть меня в первый же день, — предлагаю я, обнаруживая, что мне все труднее не реагировать на то, что он делает.

Он убирает палец, но его рука остается на моей ноге, спускаясь к коленной чашечке. — Я хочу еще десерта.

Кивнув, я беру его тарелку. — Я сейчас принесу.

— Нет. Позволь другим девушкам убрать, я хочу, чтобы ты была в моей постели обнаженной через десять минут.

— Да, учитель, — отвечаю я с легкой насмешкой.

— Не дразни меня так.

Я одариваю его улыбкой, но сдерживаю ее, прежде чем закончить убирать со стола.

Мне нужно спешить; на самом деле я не уверена, что смогу убрать со стола и добраться до его спальни меньше чем за десять минут — тем более, что я чувствую себя ужасно, бросая других дам со всей посудой.

Я ожидаю, что они разозлятся, но когда я объясняю Шери, что Матео нужно, чтобы я сделал кое- что еще, она легко кивает. — Без проблем. Спокойной ночи.

— Завтра я приложу дополнительные усилия, чтобы загладить свою вину, — заверяю я ее.

Одарив меня улыбкой, она говорит: — Не беспокойся об этом. Просто будь с ним осторожна.

Я не спрашиваю, что это значит — я хочу, просто нет времени.

Я немного запыхалась к тому времени, как добралась до комнаты Матео. Не я сегодня убиралась в его спальне, но, глядя на гору аккуратно разложенных подушек, я думаю, что мне понадобится информационная брошюра, чтобы воссоздать ее. Жаль, что у меня нет телефона, чтобы сделать снимок, тогда я могла бы просто скопировать его.

Форма моей горничной — простое приталенное серое платье с белым фартуком поверх него, так что, по крайней мере, снимать его не займет много времени. На мне были черные бюстгальтер и трусики, но в этой спальне они кажутся дешевыми и неуместными.

Я не уверена, насколько обнаженной он хочет меня видеть, но поскольку его здесь еще нет, я продолжаю и снимаю лифчик и трусики. Я складываю все это и складываю аккуратной кучкой на стуле возле его кровати, затем начинаю разбрасывать достаточное количество подушек, чтобы они действительно поместились на кровати. Я забираюсь под одеяло, чтобы дождаться его, и, боже, какая мягкая постель. Я отчасти рад, что это не мое, потому что я бы никогда с этим не рассталась.

Наконец дверь открывается, и входит Матео. Я позволяю себе на мгновение по- настоящему восхититься этим человеком, когда он снимает пиджак, затем принимается расстегивать пуговицы на рукавах рубашки.

— Ты хорошо выглядишь в моей постели, — заявляет он таким глубоким и сексуальным голосом, что я слегка вздыхаю.

— Это действительно хорошая кровать. Не понимаю, как ты вообще с нее встаешь.

— Я тоже, — замечает он, расстегивая рубашку и забираясь на кровать. Я не двигаюсь, когда он взбирается по моему телу, оседлав меня через море одеял. — Конечно, остаться немного заманчивее, когда у меня такая сексуальная компания.

— Я пытался попасть сюда прошлой ночью, но кое- что случилось, — говорю я ему.

При упоминании об этом он выглядит удивленным, а не раздраженным. — О? Ты все еще собирался трахнуть меня после того, как отравила? Как предусмотрительно.

— Я не собиралась тебя травить, — заявляю я, закатывая глаза.

— Яд в твоей сумочке свидетельствовал об обратном.

— Может, это было для меня, — шучу я. — Я беру это с собой на все свои свидания, на случай, если они действительно неудачные и мне нужно уйти. Ничто так не спасает от неудачного свидания, как хорошее отравление.

— Ты шутишь, но многие женщины до тебя шли этим путем, чтобы сбежать от мужчин Морелли, — беспечно говорит он.

— Я не думаю, что ты такой уж плохой, — говорю я ему. — Определенно, не стала бы травить себя, чтобы уйти от тебя. Я напишу это на открытке для тебя, если хочешь. С Днем Святого Валентина, хозяин. Я бы не умерла, чтобы уйти от тебя.

Он улыбается, но качает головой. — Ты слишком много болтаешь.

— Так дай мне еще чем- нибудь заняться со своим ртом, — поддразниваю я.