Вместо ответа Логан допивает остатки эля и быстро откупоривает вторую. Я бы тоже взял еще одну банку, если бы это не означало приблизиться к нему.

— Я думаю, это ужасно, что я единственный в нашей запутавшейся семье, кто вообще пробовал терапию, — Эйден вздыхает, но я знаю, что он не собирается портить отношения с Логаном.

— Мне не нужна терапия, я в порядке.

— Я тоже в порядке.

— Приятно знать, что у нас все в полном порядке.

И никто не дичает. Да, это подходит для этой семьи. Просто притворись, что нет никаких проблем, рано или поздно все пройдет. Я думаю, именно так и случилось, когда я ушел.

Я наблюдаю за выражением лица Логана, и мне интересно, понимает ли он это. Его челюсть напряжена, но я замечаю полуулыбку, мелькающую на его губах. Он не смотрит на меня, но поднимает брови.

— Ребята, не хотите ли пойти и поджечь футбольный мяч?

Я слежу за его взглядом и смотрю на одну из фотографий на стене, где нам обоим не больше тринадцати, наши брови опалены, мы ухмыляемся, как маньяки.

Ностальгия по этому времени трогательна, честно говоря.

— Да, хорошо. Наверное, мы слишком взрослые, чтобы быть наказанными, — я усмехаюсь, но внутри все еще чувствую себя мягкотелым из-за этого. Я не понимал, как сильно скучал по такому тупоголовому дерьму. — Эйден, ты в деле?

Он широко улыбается и берет эль из упаковки.

— Спалим все волосы на голенях — это будет отличный образ для свадьбы. Мы все должны надеть шорты, чтобы продемонстрировать это.

Логан улыбается в ответ, но улыбка не доходит до его глаз. Он выглядит усталым.

18

Элиза

Сегодня темное дождливое утро, когда ночь держится обеими руками, закрывая все окна унылыми тучами. Я не смогла снова заснуть, поэтому написала Дианне, что приду пораньше, чтобы закончить кое-какую работу. Мне нужно было собрать травы, которые Дианна выращивала для того, чтобы добавить индивидуальности блюдам, так что у меня будет время заранее все помыть и нарезать. Осталось еще так много приготовлений к свадьбе.

Я включаю свет в теплице, беру садовые ножницы и корзину, чтобы отнести все это на кухню.

От моего внимания не ускользает, что это еще одно утро, похожее на те, что были во всех моих снах, где я бреду в лес и оказываюсь загнанной в угол волком.

Но на этот раз я не сплю. Я уверена.

Я не могла уснуть. С тех пор, как вчера подслушала разговор братьев в гостиной. Я была на улице, укладывала оборудование в машину, когда услышала их голоса. Я не собиралась слушать, пока не услышала эти слова…

«— Она сказала, что ты солгал ей.»

«— Конечно, да.»

Я спряталась в дверях, не в силах остановиться. Я не могла просто зайти в гостиную, где они были, и прервать их, но я должна была знать. И теперь я жалею, что сделала это.

Я наблюдала за Шоном в отражении в стеклянном шкафу, за его сгорбленными плечами, когда он прислонился к дивану.

У меня что-то надломилось в груди, когда я услышала, как он это сказал.

Я не знаю, верю ли я в это или просто хочу верить. В этом его предательство. Всегда было слишком легко любить его, хотеть простить его. И я не могу поверить себе, насколько я готова хотеть этого. Как будто я ничему не научилась.

Его братья не требовали от него больших объяснений, чем он сам дал, что совершенно сбивает меня с толку. Они не хотят знать, о чем он лгал? Они просто пожали плечами и приняли как нормальное явление.

Мое сердце безостановочно колотилось в груди в течение нескольких часов, на грани беспокойства, которое никак не достигнет максимума.

Я не знаю, где моя голова. Шон настаивает, что солгал мне по уважительной причине. Мне снятся самые странные стрессовые сны про этого волка, которого, как я продолжаю слышать, не существует.

И все это происходит только потому, что я по глупости позволила себе переживать о нем. Не должно иметь значения, что он признает, что лгал, что он все еще думает, что это было правильно.

Я не уверена, что меня вообще волнует, о чем он лгал.

Я не знаю, что со всем этим делать. Я не знаю, почему стрессовые сны о нападениях животных привели меня к этому. Или, может быть, это потому, что я легла спать возбужденной после того, как мой бывший муж отверг меня. Действительно, вариантов множество.

Срезав дюжину соцветий шнитт-лука, пучок лимонной травы и нарвав несколько морковок и редиски, я иду через лужайку к задней двери кухни. Но останавливаюсь на полпути, когда что-то привлекает мое внимание.

На краске свежие царапины, прорезающие дерево.

Не так много, как неистовый скрежет когтей животного, пытающегося проникнуть внутрь, но осторожные, намеренные царапины рядом с защелкой, предполагающий, что зверь мог открыть ее, но предпочел этого не делать.

Я захлопываю дверь и снова смотрю в окно кухни в течение нескольких долгих минут.