Оставшись одна, я всё-таки влетаю в купе и замираю на пороге. Элементы обстановки плавают в невесомости, но каким-то образом обломки от шкафа зажали ногу Миранды между кроватью и стенкой, вернее, остатками переборки, поскольку когти «Хищника» нещадно прошлись по ней, оставляя уродливые разрывы.

– Рози в безопасности? – Подруга находит меня взглядом, а в её глазах я вижу тщательно скрываемую боль.

Я чувствую подступающую панику, как страх склизкими щупальцами перекатывается в животе и подбирается к горлу. С трудом сглотнув, я силой воли загоняю истерику глубже, на задворки сознания. Сейчас мне надо быть сильной, чтобы спасти Мири и мою команду, сохранить хоть какую-то часть «Торопыги». О том, что с минуты на минуту тут могут быть жандармы, я и вовсе стараюсь не думать.

– Рози с Маркусом, считай, почти в порядке. Но без твоей заботы это продлится недолго, – проговариваю я, подлетая и плечом пытаясь оттеснить внезапно тяжёлую доску. – Давай, Мири, помоги мне.

– Не получается, я уже и так и эдак, – печально произносит она в ответ, явно сдавшись и плюнув на любую попытку спастись. – Уходи, Агата, отсоединяйте вагон и уходите. Не дайте Рикарду добраться до малышки. И до тебя.

– Чушь не говори! – Внезапная вспышка злости на подругу придаёт мне сил. – Как ты вообще могла подумать, что я тебя оставлю? Да меня Освальд никогда не простит! И к тому же для кого я по всему рынку гречишный мёд разыскивала? Эту гадость, кроме тебя, никто не ест!

Всё это я говорю, безуспешно пытаясь вытянуть подругу из западни. Но, сколько я ни стараюсь, не получается ни сдвинуть обломок, ни извлечь из-под него застрявшую ногу.

– Ну если только ради мёда, – слабо улыбается Мири и принимается мне помогать.

Хотя и от неё толку мало. Остаётся только один способ, но я откровенно боюсь его применять. Слишком точечно нужно действовать.

– Мири, ты мне доверяешь? – спрашиваю я помощницу и заглядываю в её глаза, ища там поддержку и уверенность.

– Как самой себе. – Она кивает с выражением полнейшей серьёзности на лице.

Даже подбирается как-то, группируясь.

– Я попробую применить магию и выкинуть обломок в Межмирье, – объясняю я свой план. – Но ты должна замереть и не двигаться, вот прям совсем. В статую превратиться. Хорошо?

Мири бледнеет, но всё равно кивает. Я же оглядываюсь, чтобы проверить, как далеко наши преследователи. И понимаю, что времени почти нет: я уже вижу отличительные знаки на защитном кителе командора и своры его последователей!

Вдох-выдох, глаза закрыть, почувствовать поток Межмирья, захватить его петлёй и подтянуть к себе – всё это я провожу механически по уже строго заученной схеме. Но раньше я проделывала такие трюки максимум с яблоком. А тут – массивная деревяшка, да ещё и в контакте с подругой.

Так, не думать, не анализировать – действовать!

В тот момент, когда всё купе заливает изумрудное сияние, а до меня доносится удивлённый возглас Миранды, вагон снова трясёт. С громким треском его половина отрывается и зависает в Межмирье, а мы несёмся дальше. Но хуже другое. Защита от межпространства перестаёт действовать, я скольжу по полу в образовавшийся разрыв.

Но радует, что мне всё-таки удаётся призвать силу, сконцентрироваться и обезопасить свою помощницу. Посреди остатков купе зависает пространственный пузырь вместе с Мири внутри. Она пытается его разрушить, но такое под силу только Скользящим. Так что пока моя милая рыжуля в безопасности.

Всё это я отмечаю, пока судорожно, царапая ладони в кровь, пытаюсь зацепиться за обломки пола. Пальцы постоянно соскальзывают, мне лишь в последний момент удаётся ухватиться за новый уступ.

И в какой-то момент я понимаю: это конец. Для меня. Больше не за что зацепиться, скрюченные судорогой пальцы отказываются работать. Мне даже не подтянуть себя обратно, в купе.

– Агата! – Впервые в голосе Маркуса слышатся панические нотки.

Он нависает надо мной, пытается перехватить меня за запястья. Но беснующаяся вокруг сила тянет меня обратно, в пустоту Межмирья. Вокруг нас всё рушится, оставшаяся половина вагона сминается под незримыми ударами нападающих. По коридору уже доносится грохот тяжёлой поступи жердей. Всего мгновение – и они будут здесь.

Болтаясь над бездной Межмирья, наблюдая, как гибнет всё, что мне дорого, я понимаю, что у меня нет выбора. И, судя по взгляду Маркуса, он видит мои мысли насквозь.

– Агата, не смей, – предупреждающе рычит он. – Даже не думай переносить нас всех! Ты умрёшь! Тебе не потянуть такой прыжок в одиночку!

Я с тоской смотрю в его глаза. Как это иронично: последнее, что я увижу перед смертью – это глаза бывшего, который когда-то предал меня, а теперь усиленно старается спасти. На его бледном от ужаса лице играют разноцветные всполохи от межмирных вспышек. Это даже красиво, если бы не было смертельно опасно. И именно поэтому я должна сделать то, что намереваюсь.