Порывшись в карманах, Дикарь достал одну из своих пяти последних монет и вложил ее в ладонь мастера Круня.

— Благодарю вас за откровенность, мастер Крунь… Кстати, вы не знаете, кто именно освободил девушку из клетки? Кто были эти сообщники? И кто был тот человек?

Мастер Крунь покрутил в руке монету, попробовал ее на зуб и спрятал в карман.

— До того момента, как вы постучали в мою дверь, я полагал, что это были вы, капрал, — сказал он. — А теперь даже и не знаю, что вам ответить… Могу добавить лишь, что с ним был какой-то мальчишка и неандерша лет двадцати. Позже к ним присоединился одни из местных, хозяин Йон, владелец постоялого двора «Приют каменщика». Он из мертвяков…

На этом Дикарь и покинул Гатлу, отправившись по совету мастера Круня на север, к побережью. И все бы ничего, если бы по пути его едва не растерзала стая птерков, изодрав и лишив оружия, а вслед за этим не напали бы разбойники, страстно желающие продать его в рабство и поплатившиеся за это. А потом пифия Гура в Уис-Порте велела ему отправляться в Крос-Бод и искать свою невесту там, в самых высших слоях этого блистательного города.

Дикарь ей поверил. И вот теперь он снова находился в двух шагах от Гатлы, и понимал, что у него еще остались кое-какие вопросы к этому городу, и выяснить их он может только здесь. Велев Сите и Ластеру возвращаться в фургон, он вернулся на козлы, где его уже дожидался Гнут Лимос, и зарядил арбалет.

— Вперед, — скомандовал он.

— Дорога кончилась, — объявил Кэндер Фогг.

В его привычке было говорить очевидное таким тоном, словно он сообщал нечто необычное, никому не известное. Он вышел из фургона и теперь стоял на обочине, что-то высматривая в траве.

Дорога здесь действительно кончалась. Просто упиралась в большой валун, а с обратной его стороны уже ничего не было, только трава да заросли можжевельника. Справа, впрочем, была видна тропа, по которой могла бы пройти лошадь, но вот о том, чтобы провести по ней широченный неповоротливый фургон, и речи не шло. Слева от валуна находилась небольшая хорошо утоптанная поляна, окруженная деревьями и непроходимым кустарником.

— Вот проклятый горбун… — проворчал Крас, пройдясь по поляне. Усмехнулся. — Этот негодяй прекрасно знал, что на фургон дальше не пройдет. На этой поляне повозки обычно разворачиваются и, видимо, идут назад… Вон, следы от колес видны… Все, кто идет в факторию этой дорогой, бросают свои повозки здесь и дальше добираются верхом.

— А горбун потом приходит сюда с парой лошадей и снова забирает фургон себе! — догадалась Ру. — Вот же старый мошенник!

Хозяин Йон тоже осмотрел следы на поляне и рассмеялся:

— А он хорош, этот хитрый неандер! Интересно, сколько раз он уже продавал наш фургон?

— Пожалуй, я проломлю ему голову на обратном пути! — пообещала Ру.

— А я выткну ему глаз, — мрачно сказал Кэндер Фогг. — А лучше оба.

— Это больно… — заметил хозяин Йон, поправляя повязку у себя на глазу.

Они с пастухом забрались в фургон и принялись выносить из него вещи. Крас тем временем распрягал лошадей.

Вскоре они двинулись дальше, уже верхом. Дороги здесь действительно не было, и первое время идти пришлось друг за другом узкой тропкой, однако немного погодя лес изрядно поредел, и они смогли двигаться в ряд, петляя между стволов деревьев. Идти по тропе уже не было смысла, она теперь выполняла лишь путеводную роль, не позволяя им заблудиться. Рыжей полоской она струилась через лес, иногда терялась в зарослях, но всегда находилась вновь, уводя путников все дальше от побережья.

Дважды на них нападали волкогоны. В первый раз стаю удалось отпугнуть просто оглушительным свистом через пальцы — Кэндер Фогг, как выяснилось, умел великолепно свистеть. Но это помогло ненадолго. Волкогоны растворились за деревьями, но лишь для того, чтобы некоторое время спустя появиться вновь, уже с трех сторон одновременно.

Стая оказалась не очень большой — семь или восемь хищников, но были они гораздо крупнее, чем те, которых Красу не так давно довелось встречать на континенте. Самый крупный из них — вожак, видимо — встав на задние лапы мог бы заглянуть в глаза лошади, и Крас попытался убить его в первую очередь, метнув в него плазменную дугу.

В тесноте леса это оказалось не столь действенно, как на равнине. Повалились деревья, кому-то из стаи перебило хребет падающими стволами, но вожаку было хоть бы что. Он славно предчувствовал, что метятся именно по нему, и вовремя нырнул в сторону и прижался к земле, пропустив удар плазмы над головой. А потом сразу же кинулся на Краса.

Прожил он после этого недолго. Собственно, в прыжке он и погиб, насадившись брюхом на кинжал и под собственным весом моментально вспоров себе брюхо до самого горла. Лошадь задними ногами запуталась в выпавших внутренностях, заржала, забрыкалась, растягивая их по траве, а вожак соскользнул с клинка и упал на спину, распахнутый настежь. В его еще живых глазах застыло невиданное удивление.

И все — атака сразу же захлебнулась. Лишившись вожака на первых же секундах охоты, стая потеряла интерес к дальнейшим событиям и моментально отстала. Хозяин Йон успел проломить своим топором череп преследующему его волкогону, оставив того лежать на траве, да пастух вогнал арбалетную стрелу в загривок еще одного, и тот с визгом пустился прочь, тут же растворившись в зарослях.

Этот короткий бой почему-то необычайно воодушевил пастуха. Он приободрился, выпрямил спину, а лошадью теперь управлял одной рукой, поскольку во второй сжимал арбалет, положив его на плечо. Иногда он начинал восхищенно вспоминать, как они ловко расправились с волкогонами, вот только из его слов можно было понять, что это он один, свистом и арбалетом, разом уничтожил всю стаю. Ру время от времени просила его заткнуться, и Кэндер Фогг ее слушался, но ненадолго, и вскоре вновь заводил свой хвастливый рассказ…