Все случилось еще полминуты спустя. Лошадь замедлилась, перешла на шаг, но это был не обычный прогулочный шаг, а просто лихорадочная попытка устоять на заплетающихся ногах. Три шага вперед, два шага влево, шаг назад… Джофин Айт натянул поводья, пытаясь помочь лошади удержать равновесие, хотя прекрасно понимал, что все конечно.

Ее повело вправо, задние ноги подогнулись, и она вдруг села в позу отдыхающей собаки. Послышался страшный хрип, который в этой ситуации мог означать только одно: конец близок. Но пока он не наступил, умное животное продолжало заботиться о своем седоке. Лошадь завалилась на бок, стараясь не придавить его, и он даже не упал — каким-то образом успел вытащить сапоги из стремян и приземлиться на ноги. Попятился, ожидая, что животное начнет биться в агонии, как это было прошлый раз, когда серый жеребец по кличке Ветер едва не проломил ему копытом грудь.

— Тише, Розочка, тише… — сказал он, обходя умирающее животное вокруг. — Сейчас все закончится… Не беспокойся, ты не будешь долго страдать. Ты просто уснешь…

Он достал нож и присел над несчастной Розочкой. Погладил ее по морде, потом сильно прижал к земле и перерезал артерию на шее.

— Ну, все, все… Прости меня… Пусть тело твое соединится с землей, а душа — с Единым Разумом…

Когда Розочка перестала шевелиться, он отпустил ее голову, потрепал по гриве и осмотрелся. До Уис-Порта было еще миль двадцать, не меньше, и их необходимо было преодолеть до того, как сядет солнце. В прошлый раз он не успел добраться до поселения к наступлению ночи — и что из этого вышло?

Ох и веселая была та ночка! Встретить даже одного мегаскорпиона — то еще удовольствие, но когда их целая стая… А ведь как-то на университетских посиделках декан Орди-Карли уверял всех, что последний мегаскорпион в Прибрежной Ойкумене был убит и превращен в чучело его двоюродным дядей мастером Орди-Форси полвека тому назад. И даже потом в музее декан показывал это чучело, скромно притаившееся между головой тираннозавра, убитого метентаром Нугом, ныне тоже покойным, и какой-то морской тварью немыслимых размеров… Вот тебе и Орди-Форси, вот тебе и великий истребитель мегаскорпионов! Не добил все-таки. И много ведь не добил…

Тогда-то Джофин Айт и потерял свою первую лошадь. Сперва он и не сообразил даже, что это такое, подумал, помнится: просто какие-то здешние твари снуют в ночи в поисках пропитания. Но когда в свете луны увидел торчащие из травы членистые хвосты с кинжальными жалами, то сразу все понял. Он вонзил шпоры в свою лошадь с такой силой, что та даже подпрыгнула и рванула вперед на сумасшедшей скорости, отчего у него в какой-то момент появилась призрачная надежда: «Уйду! Убегу! Спасусь!»

Но из травы, словно из ниоткуда, метнулся крючковатый хвост и с размаху ударил лошадь в круп…

Что уж тут сказать? Даже если бы жало не было ядовитым, такой удар не оставил бы несчастному животному никаких шансов. Жало вырвало из лошади кусок плоти, и та с оглушительным ржанием рухнула на землю, по инерции несколько метров прокатившись по влажной после дождя траве, волоча за собой седока.

Как он вскочил, он не помнил, знал только, что откатился от лошади прочь шагов на десять. А когда опомнился — в одной руке у него уже был обнаженный меч, а во второй он держал «арбак» — небольшой арбалет, из которого удобно было стрелять с одной руки. Большой убойной силой это оружие не обладало, но вполне могло отбить у противника всякое желание нападать. Впрочем, мегаскорпионов это не касалось, им было вообще все равно чем вооружена их жертва. Да и вряд ли стрела арбака могла пробить плотный хитиновый панцирь…

Он глянул на бьющуюся в судорогах лошадь и вдруг понял, что его походная сумка с письмом для мэтра Мууна и магическим камнем осталась привязанной к седлу. Вот черви земные… Без этой сумки весь поход терял смысл.

Джофин Айт кинулся к лошади, но не успел сделать и пяти шагов, как из высокой травы с неприятным песочным шорохом выскользнул мегаскорпион и замер на месте, водя высоко задранным хвостом из стороны в сторону, как будто там, на самом кончике жала, у него находились глаза, и он внимательно осматривал ими окружающую местность. Затем он, покачивая иззубренными клешнями, подполз к бьющейся лошади и одним щелчком клешни отсек ей заднюю правую ногу. Лошадь оглушительно заржала — нет, завопила, совсем как любой из сапиенсов в предсмертном ужасе.

И тогда Джофин Айт выстрелил. Не в лошадь разумеется — в эту минуту она меньше всего его беспокоила. Он целил в мегаскорпиона, который лунном в свете казался покрытым серебряными доспехами. Две свободные руки неандера в одно мгновение отцепили от пояса кивер с запасными стрелами, вложили одну из них в арбак, и он снова выстрелил. И снова. И снова…

Это было столь же эффективно, как метание камней в кирпичную стену. И даже звук при этом получался похожий: тук-ших, тук-ших… Стрелы отлетали от панциря и падали на землю, но мегаскорпион не обращал на это никакого внимания. Он вспорол лошади живот, раскидав по сторонам шевелящиеся внутренности, а потом оторвал ей голову.

Собственно, на Джофина Айта он не обращал никакого внимания — должно быть счел его слишком мелкой добычей, и не достойной своего интереса. Можно было бы и убежать. Прыгнуть в густую траву и рвануть на север, тем более, что мерцающая звезда в небе наглядно указывала путь, но…

Какой в этом смысл, если сумка с письмом и камнями все еще привязана к седлу? Нужно было ее как-то забрать. Забрать… Но как?! Можно, конечно, просто дождаться, пока проклятая тварь сожрет несчастную лошадь, а точнее то, что от нее осталось… Не станет же она пожирать сумку, в самом деле? Она хоть и кожаная, но вряд ли придется ей по вкусу, особенно когда рядом трепещется горячая, еще напитанная кровью плоть…