И вот теперь он стоял на вертолетной площадке рядом с готовой к взлету машиной, вдоль всего борта которой тянулась надпись «Скорая медицинская помощь». Эта надпись только усиливала его раздражение, поскольку за представительной внешностью упитанного, холеного, одетого с иголочки чиновника до сих пор прятался вчерашний мелкий бандит, больше всего на свете боявшийся показаться кому-либо смешным. Полет на этом ветхом санитарном керогазе казался ему унизительным. Нет, в самом деле, что это за мэр, который в собственном городе не сумел раздобыть себе нормальную, приличную вертушку?

Нет, все это и впрямь было странно. Ну что такое, в самом деле? Как поохотиться, порыбачить, а то и просто смотаться к озерам на пикничок — это пожалуйста. А как понадобилось слетать по делу — вертолетов нет! Ни у кого нет, ни под каким видом и ни за какие коврижки. Ну, не чудеса?

— Галифе давно никто не носит, — угрюмо сообщил подполковник Журавлев в ответ на язвительный вопрос мэра. — И ничего я не замочил. А только передумать бы вам, Константин Захарович. Место-то нехорошее! Даже наши вертолетчики туда соваться не хотят. Мало ли что…

— Ты опять за свое? — зловещим тоном спросил Губарев.

Начальник милиции в бабьи сказки про нечистую силу, конечно же, не верил. Зато, как выяснилось, был одержим всей этой ерундой по поводу геопатогенных зон, всяких там аномалий, светящихся шаров и прочей уфологии. Он всерьез полагал, что квадрат Б-7 является чем-то вроде пресловутой Пермской зоны, где угнездились не то инопланетяне, не то выходцы из параллельного мира и регулярно похищают забредающих в квадрат людей, проводят над ними эксперименты. А коль скоро речь зашла о пришельцах, дальше можно нести любую околесицу, выдвигать любые, самые завиральные гипотезы — о том, например, что всеобщее нежелание предоставить в распоряжение господина мэра такую мелочь, как вертолет, объясняется дистанционным телепатическим внушением инопланетных супостатов.

— Ничего я не за свое, — упрямо набычившись, проворчал Журавлев. — А только береженого Бог бережет. Чего вы там не видали? Нет ведь там ничего, кроме леса!

Вообще-то, мент он был хороший, правильный — с точки зрения Константина Захаровича, понятное дело. Карманный, короче говоря, был мент, и Губарева он до сих пор вполне устраивал. А эта уфологическая дурь прорезалась в нем совсем недавно — собственно, только тогда, когда Константин Захарович начал всерьез поговаривать насчет облета квадрата Б-7. Гнать его с работы надо было сразу же, как только он впервые произнес слово «инопланетяне» (кому, в самом деле, нужен начальник милиции, у которого не все дома?), но Губарев испытывал к нему что-то вроде привязанности, поскольку в былые времена ему не раз доводилось бывать у Журавлева на допросе. А раз так, подполковник слишком много знал о прошлом господина градоначальника и, будучи уволенным, запросто мог поделиться своими знаниями и с журналистами, и с работниками прокуратуры. Так что «увольнять» его следовало ногами вперед, а Губарев еще не созрел.

— Вот на лес и погляжу, — сказал он подполковнику. — Заодно, может, инопланетян твоих повезет увидеть. Чего они, в самом деле, прячутся? Пора уже, как говорится, налаживать дружеский контакт. Мы ж люди русские, если к нам с открытой душой — милости просим, хлеб-соль выносим! А то придумали, понимаешь, в лесу прятаться! Зимой холодно, летом сыро… и комары. Заболеют, простудятся, отвечай потом за них…

Журавлев, конечно, промолчал, но по лицу было видно, что ему есть что сказать мэру.

— А то полетели вместе, — предложил Губарев. — Ты ж мне все уши инопланетянами своими прожужжал. Неужто неохота глянуть хоть одним глазком? И что у меня за начальник милиции такой? — воззвал он к равнодушным небесам. — У него под боком какая-то сволочь людей крадет, а он сказки про инопланетян рассказывает! А вдруг там банда орудует?

— Угу, — непочтительно буркнул Журавлев. — «Лесные братья». Или эти… международные террористы. Тут, у нас, им самое место.

— А что? — немедленно прицепился Губарев. — Чем это тебе наше место не понравилось? Тут, у нас, тоже Россия, и люди живут такие же, как в Москве, разве что чуток попроще. И ты, мент, этих людей защищать поставлен. А не хочешь, так и иди себе… в писатели. Фантастику пиши. Про пришельцев из параллельного мира.

— Я, — с нажимом заявил Журавлев, — никого защищать не обязан. Мое дело — следить за соблюдением правопорядка…

— А то, что люди пропадают, это, значит, правопорядок?

— А это не моя территория, — прибег к последнему ментовскому аргументу хитрый подполковник. — Это, Константин Захарович, район, а я за город отвечаю.

— Да пошел ты, — окончательно перестав сдерживать раздражение, сквозь зубы сказал ему Губарев и, повернувшись к подполковнику спиной, полез в вертолет.

Двигатель машины ожил, винты пришли в движение, и вскоре вертушка, выкрашенная в популярный на российских просторах цвет хаки с белой полосой на борту и красной надписью «Скорая медицинская помощь», слегка кренясь на правый борт, заложила плавный вираж, набрала высоту и ушла на северо-восток — туда, где примерно в тридцати километрах от этого места пролегала граница участка, обозначенного на топографических картах как квадрат Б-7.

Когда Якушев наконец захрапел, избавив Глеба от тягостной необходимости храпеть самому, Сиверов замолчал, открыл глаза, окончательно снял наполовину свалившиеся очки и, аккуратно сложив дужки, положил на столик у окна. Вагон мягко покачивало, сквозь майорское похрапывание слышался приглушенный перестук колес, по стенам и потолку время от времени пробегали косые полосы света от горевших снаружи, на каких-то никому не ведомых полустанках и переездах, обреченных на вечную бессонницу фонарей.