– День добрый, Селина.

– Добрый, - поздоровалась, не поднимая глаз на де Фоссе, - я думала, следующие ныряния запланированы на начало зимы.

Тот порывисто стукнул рукой о воду, вновь создавая брызги:

– По плану так да! А вот на практике! Ничего не понимаю, корни у кустарных водорослей начали гнить не с того не с сего, а сейчас я еще понял, что, кажется, змеиные кувшинки перестали уживаться… пятна странные, нужно сделать срез и под стекло.

– Кустарных, которые привезли летом с Южных островов?
– уточнила я для порядка, для какого, правда, не понимала, потому что точно знала, кто был нарушителем неприкасаемый флоры озера, исследовав его без предварительно наложенного магического вакуума. Собственно говоря, на виновника безобразия поднять глаза я все еще боялась.

– Да, златовласики, Фольцимер же лично катался получать разрешение на их добычу из горных озер острова Птицеловов.

– Помню, - кивнула, складывая руки на груди, дабы спрятать нервное подрагивание пальцев, - и что скажешь? Почему так произошло?

Марк начал продвигаться к бортику, подняв высоко руки и внимательно следя за тем, как кувшинки расплывается от него в разные стороны.

– Логическое объяснение - флора была нарушена, или вообще с самого начала кто-то ошибся в расчетах и магическая формула воды была составлена не верно. Хотя, при таком раскладе сгнило бы все уже демону под хвост!

Молодой человек ухватился за край борта и ловко подтянулся, явив взору крепкую и хорошо сложенную фигуру, обтянутую синем латексом. Поднявшись в полный рост, он пригладил влажные волосы и махнул рукой:

– В общем, надо разбираться. Никто бы вообще не понял, что дело плохо, если б Фольцимер не учуял гниение корней. Вот ты чувствуешь?

Марк нарочито медленно набрал в легкие воздуха. Я повторила за ним, но кроме удушающего флера влажной земли и легкого аромата травы не услышала никаких странных запахов, чем сразу и поделилась.

– Вот и я не… - Марк запнулся, осматриваясь вокруг и, наконец, заметил господина главу Тайного сыска за своей спиной.

К слову надо сказать, что мне следовало предупредить молодого человека о госте в наших Оранжереях. И его секундный взгляд, брошенный на меня, говорил как раз об этом.

– Господин де Фоссе! День добрый. Приятно снова видеть вас в стенах нашего Общества.

Мужчина поднялся со скамьи и только кивнул в знак приветствия. Да, сама любезность! Сразу же повисла неловкая пауза, а я все стояла, как истукан, не зная, закричать или просто сбежать.

– Что ж, мне еще писать отчет профессору Фольцимера и на ковер к нему, так сказать, - Марк засмеялся, но не найдя ответного веселья ни во мне, ни уж тем более в господине де Фоссе, натянуто улыбнулся и, попрощавшись, быстро скрылся из вида, оставляя на плитке мокрые следы.

Я следила, как господин глава Тайного сыска подошел ближе и встал сбоку, непозволительно близко. Снова, но на этот раз он не сводил глаз с озера, а я - с него.

– Это можно как-то исправить?

Мне не надо было спрашивать, что он имел в виду.

– Магией? Нет.

Де Фоссе задумчиво кивнул. Между бровей залегла глубокая вертикальная морщинка, словно он получил сложную для решения задачу, но явно настроился с ней справиться.

– Думаю, мы закончили.

– Разве?

– А разве нет? Или желаете продолжить? Может, еще что сгниет…

Господин глава Тайного сыска резко обернулся, усмехнувшись:

– Я, конечно, виноват, но смею напомнить, что в нашей истории были еще и другие действующие лица.

Мне абсолютно не понравилось это его «нашей истории», будто бы мы были замешаны в чем-то постыдном или преступном. Хотя, как посмотреть.

– Химерсида, по моему мнению, имеет все основания носить звания разумного существа, но все-таки «лицом» я бы ее не назвала.

Де Фоссе приподнял брови, явно не понимая, о чем я, но я не стала комментировать свое замечание и просто развернулась, решив все-таки покинуть Оранжерею. К моему удивлению, мужчина не предпринял никаких попыток меня остановить, возмутиться. Право, я все больше переставала его понимать. И, наверное, господин де Фоссе все больше становился тем «лицом», которое незримо, а порой слишком зримо, начало существовать в моей жизни без какого-либо предупреждения.

Уже вечером дома меня встретили умопомрачительными запахами запеченных с сыром овощей и мясного пирога. К сожалению, к сытному и долгожданному ужину прилагалась непонятно чем раздраженная Клара и крайне задумчивая, молчаливая мама. Последнее пугало особенно. Но я сама была уставшей и не особо разговорчивой, так что уютную домашнюю атмосферу создавали лишь портьеры и тепло от плиты. Вывести дорогую матушку на разговор о профессоре Фольцимере не удалось. После десяти минут за столом она страдальчески вздохнула и вышла из кухни. Клара проводила ее недовольным взглядом, но ничего не сказала. Я следила за этим представлением с интересом, но не очень сильным, потому сил на это не было.