— У меня внезапный приступ щедрости.

— Обязательно скажу об этом мадам Дастин.

— Это будет невероятно подло с вашей стороны.

— Поэтому вы удерживаете меня и не даете уйти?

Тишина. Другая. Та в которой слышно глухой метроном. Два удара.

— Возможно. Не только, — и сдавил мою руку так, что монеты впились в кожу, почти причиняя боль. — Вы должны там быть. На приеме.

— С какой стати?

— Слишком много народа и все будут смотреть, а мне нужен кто-то, кто смотреть не будет.

— Я не понимаю.

— Я тоже. Я просто хочу, чтобы вы перестали прятаться.

Теперь он пытался поймать мой взгляд, ведь стоит мне остановится, и я сделаю очередную глупость, например…

— Хорошо. С одним условием. Вы тоже не станете прятаться.

— Хотите, чтобы я снял маску? При всех? — спросил Эдсель с таким видом, будто я предложила ему голым по площади пройтись.

— Не обязательно. Хотя бы при мне.

— Согласен, — ответил он, и меня будто опрокинуло в серый водяной омут, — но тогда вы наденете то, что я вам пришлю, а не одно из ваших ужасно скучных платьев.

— Если оно будет неприличным, я не приду, — выныривая, проговорила я.

— Придете. Из любопытства.

— Чтобы не смотреть?

— Чтобы не смотреть.

— Тогда и вы… не смотрите.

В серое плеснуло светом, и мне чудился там, на дне, теплый песок, цвета заката в Золотом.

— Договорились, — очень тихо произнес Алард, приподнял ладонь, осторожным скользящим движением, до замершего сердца похожим на ласку, сомкнул мои пальцы в кулак, чтобы я в замешательстве не растеряла монеты. И только тогда отпустил.

Так у нас появилась общая тайна. Сокровище. И тем безнадежнее все это было. Но в который раз я позволила себе быть жадной.

— Милая, да на вас лица нет, — всплеснула руками мадам, когда я, все еще боясь вдохнуть или выдохнуть как следует, спустилась вниз.

Мы столкнулись рядом с кухней. Я, вцепившись пальцами в косяк и привалившись спиной к шероховатой стене, наконец рискнула перевести дыхание.

— Еще никогда жалование не давалось мне такой ценой, — пробормотала я, прижимая к ноющей груди стиснутые в кулаке горячие монеты. Лексия так странно на меня посмотрела, что я поспешила дополнить: — Будто дракону в пасть руку сунула.

— Вы даже не представляете, насколько вы правы, дорогая мисс Дашери. Лорд Эдсель не любит траты ради престижа и выпросить у него что-то сверх оговоренной суммы сродни чуду. Впрочем, это ваше жалование, разве что вы осмелились заговорить о компенсации за то, что вас ограничили в перемещениях в ваше личное время. Вам точно хорошо? Может, позвать Орвига.

— Я… Нет, не стоит. Мне нужно на воздух. Только и всего.

— Конечно, дорогая. Но не гуляйте долго, вы еще понадобитесь мне сегодня. Какое счастье, что вы здесь, я бы не справилась со всем этим одна.

Я выскочила наружу. Солнце ударило в глаза, а налетевший из-за угла холодный порыв мгновенно выстудил покрывшуюся испариной спину и затылок. Возница все еще ждал меня.

На оплату доставки и самих трав ушла все “премия” и это не считая аванса. Подхватив корзинку, отправилась через парадный вход. На поребрике фонтана сидел Орвиг и гонял по воде розовые лепестки.

— Чудный запах, — заметил он, когда я была уже одной ногой на крыльце. — Дорого отдали?

— Приемлемо.

— Это хорошо. В таких делах главное — не продешевить.

— Вы это о чем?

— О травах, конечно же, — ответил целитель и лучезарно улыбнулся.

С этого дня прятки не только не прекратились, но сделались куда изощреннее. Видеть Аларда Эдселя было не обязательно, оказалось достаточно знать, что он где-то поблизости, в доме или в саду, и иногда ощущать кожей взгляд-прикосновение. Он тянулся следом мягкой карамелью, что наматывает на длинную шпажку уличный торговец сластями, ловко и быстро раз за разом окуная дерево в лениво побулькивающий горшок на своей тележке. Но только я собиралась обернуться — пропадал. Взгляд. А ощущение от него оставалось, как если долго смотреть на солнце, а потом закрыть глаза и на внутренней стороне век видеть теплые цветные блики.

Платье прибыло рано утром в день приема еще до завтрака. Его привезли из Статчена вместе со свежими фруктами и плотный тканевый чехол пропитался запахом ранних яблок. Теперь я точно знала, чем пахнет катастрофа.

И как выглядит. Ворох юбок, гладкий плотный лиф, два ряда невесомо тонкого кружева в тон по краю глубокого, по имперской моде декольте и длинные жемчужно-розовые перчатки. Платье было серым, почти графитовым, как грозовое облако, но стоило свету попасть на ткань, графит светлел и в гаснущей темноте, в глубине, загорались розовые искры. Это было похоже на рассвет. Безумно красиво.