– Да свершится воля святого отца.

Дарт Вейдер с поклоном встал из-за стола и переместился к компании нарядно одетых крестьян с дочерями и женами.

– Ох, а если ведьма милорда жабой оборотит?! Беда-то какая! – шепотом заголосил честно подслушивавший разговор корчмарь.

– При его преосвященстве инквизиторе не посмеет, – не то, чтобы очень уверенно покачал головой дон Мигель.

– Не волнуйтесь, друзья мои. Все под контролем. Видите вон те светящиеся каменья на груди дона Вейдера? Это индикаторы. В случае колдовского воздействия они поменяют цвет. Это и будет доказательством вины или невиновности подозреваемой. Но если вы полагаете дополнительную защиту необходимой…

Дарт Сидиус извлек купленный в лавке у храма местный сувенир – оловянный крестик. Только в руках ситха статическое электричества на концах распятия тускло блеснуло крохотными огнями святого Эльба. Корчмарь и Сервантес сдавленно охнули. Палпатин и не сомневался в эффекте. Наиболее сильное впечатление на разумным производят как раз привычные им вещи, у которых вдруг проявляются непривычные способности. Так что убеждать зрителей в том, что эта финтифлюшка – грозный аннигилятор ведьм, не придется.

Верно, не пришлось. Громогласный, словно иерихонская труба, взвизг девицы Альдонсы помешал. Дарт Вейдер как раз уселся за соседний стол и по-хозяйски возложил руку на коленку подозреваемой. При этом рука оказалась под юбкой. Реакция оказалась весьма громкой. Только вот отодвигаться от охальника Альдонса не торопилась. Напротив, норовила прижаться к Вейдеру поплотней. Только на цвет индикаторов костюма это никак не повлияло.

– Тьфу! Куда старый Лоренса смотрит?! – сплюнул корчмарь Санчо.

– Шалава ваша Дульсинея, а не ведьма, – вынес вердикт инквизитор Палпатин.

– Чем нехорошим толстяка Рико такая могла и наградить, – со знанием дела подытожил Сервантес.

На этом расследование сочли законченным.

***

Как бы не так. Весть о чудесной прозорливости проезжего монаха, который на самом деле кардинал и инквизитор, разнеслась со скоростью ветра. И люди к нему потянулись.

После обеда Палпатин распорядился вынести ему лавку под старое тенистое дерево, потому что отдыхать в комнате слишком душно. Ему притащили деревянное кресло. Не очень удобное, но величественное. Сидеть неудобно, а медитировать – в самый раз, решил император. Дарт Вейдер привычно пристроился сзади. Пробурчал что-то про необходимость сделать расчеты будущего усилителя, но деку и стило даже не достал. В общем, один сидя, другой стоя, а задремали оба.

Только не судьба. Два добротно одетых горожанина появились, и пяти минут не прошло. Опасаясь нарушить отдых почтенных людей, они замерли в десятке шагов, но вовсе не уходили. Поняв, что сами и не уйдут, Палпатин приоткрыл глаз.

– Что вам, уважаемые?

– Прошу простить нашу дерзость, святой отец. Но не иначе как нечистый глумится над нами. Мы с соседом шли к отцу Педро, но он сегодня никого не принимает, а люди присоветовали обратиться к вам.

– Излагайте.

– Некоторое время назад я одолжил моему соседу пять золотых монет. Вчера пришел срок вернуть долг, но сосед говорит, будто уже вернул мне деньги, да я это запамятовал.

– Он все верно сказал?

– Да, святой отец. Все верно. Я брал в долг у моего уважаемого соседа, не отказываюсь, но вернул ему всю сумму до последнего песо. Как так вышло, что он запамятовал, мне не ведомо.

Должник выглядел уверенно. Гораздо уверенней, чем его кредитор. Тот растерянно моргал, вытирал под с лысины и переминался с ноги на ногу. Должник же уверенно расставил ноги, положив обе руки на набалдашник массивной трости. Даже заинтересованный взгляд Вейдера, которому по ситхской привычке померещилось спрятанное в трости оружие, его не смутил.

– Чего же вы от меня хотите? – лениво уточнил Палпатин.

– Хочу в вашем присутствии поклясться на Библии да пред святым распятием в том, что на мне нет долга, – шагнул вперед должник.

– Этого будет достаточно? – оживился Палпатин.

– Да, – печально вздохнул кредитор.

– Тогда преступим.

Палпатин чуть повысил голос. Зря. Корчмарь его замечательно слышал и уже волок большой деревянный крест и книгу. Должник неспешно передал свою трость кредитору и, поцеловав крест и положив руку на Библию, поклялся в том, что долг возвращен им сполна прямо в руки. Молния в него не ударила, и земля под ногами не разверзлась. Кредитор совсем скис и, отводя глаза в сторону, протянул трость владельцу. Но Палпатин обратился к Дарту Вейдеру.

– Закрепите результат, друг мой.

– Да, святой отец.

Трость уже в руках младшего ситха. Переломил он ее словно спичку. На землю выкатилось пять золотых монет.

– Действительно, в момент, когда аферист давал клятву, деньги находились в руках кредитора. Так что клятвопреступником он не является. А с прочим пусть городские власти разбираются, – подытожил инквизитор.

Только подивиться произошедшему нешуточная толпа зрителей не успела. Перед судейским креслом возникли сразу трое.