У Крапникова спросили:

— Чьи это вещи?

Он сделал удивленный вид:

— Понятия не имею!

— Каким же образом они попали в агрегаты, которые находятся в вашем ведении?

— Не знаю.

— Так ли?

— Уверяю вас! Да, я любитель красивых вещей, не отрицаю, но никогда не был спекулянтом. За кого вы меня принимаете?!

— В таком случае, кто же мог сунуть эти вещи в тестомешалку и электропечь?

— Может быть, кто-нибудь из палубной команды перед самым приходом в порт прокрался сюда в мое отсутствие и сунул вещи в агрегаты, благо, они уже не работают, выключены…

Однако какие бы объяснения ни давал Крапников, факт попытки нелегального провоза «товара» был налицо. И дело поступило в Транспортную прокуратуру.

Есть в Ленинграде такая прокуратура. Она занимается расследованием всех происшествий на транспорте — железнодорожном, воздушном и водном. Происходит ли авария на стальных путях, в воздухе или на воде, случаются ли хищение, кража или какое-нибудь другое преступление на железнодорожной станции, на речном или морском вокзале, в аэропорту — следствие ведет Транспортная прокуратура. Касается ее и все, что происходит на судах, совершающих заграничные рейсы. И хотя сотрудники прокуратуры сами в путешествия не отправляются, им тем не менее приходится по долгу службы интересоваться всем, что относится к мореходству. Нередко к ним на столы ложатся документы, побывавшие под солнцем Африки, Южной Америки или Австралии.

Дело «об обнаружении в кондитерских агрегатах кофт, головных платков и мохеровой пряжи» попало к следователю Владимиру Эммануиловичу Кириллову. Встретившись с Крапниковым, он увидел еще не старого, но уже несколько обрюзгшего человека с мешками под глазами.

— Много пьете, Вадим Александрович? — поинтересовался следователь.

— Попиваю! — ответил неопределенно Крапников. — Работа у нас на камбузе трудная. Весь день в жаре стоишь, в духоте. Вот и требуется разрядка. К тому же, плавая, бываешь в разных странах. А там — виски, джин, ром, всякие напитки. Почему не попробовать, хотя бы из любопытства?

— Да, но на виски и ром деньги требуются. Валюта.

— Конечно.

— Где же вы берете столько денег?

— Я зарабатываю неплохо.

— Однако, если в каждом порту пить вино да еще покупать вещи жене, родственникам, как вы говорите, никаких денег не хватит. Может быть, у вас есть какие-нибудь побочные доходы?

— Побочные? Вы на что намекаете? Считаете, что Крапников спекуляцией занимается? Как и таможенники, меня под подозрение берете? Я уже говорил, что не знаю, кому принадлежат эти вещи…

Первый допрос никаких результатов не дал. Расставшись с Крапниковым, следователь поднялся из-за стола, Подошел к окну и, глядя на уличную суету, стал размышлять о только что состоявшемся разговоре с кондитером.

Чтобы спрятать что-либо на судне, нужно хорошо знать его устройство, рассуждал следователь. Крапников как работник камбуза устройство судна знать досконально не мог. Но зато он в совершенстве изучил механизмы и агрегаты кондитерского производства. К тому же не кто иной, как он сам, всегда закрывал после работы кондитерский цех. Следовательно, никто пройти сюда без его ведома не мог. Никто не мог превратить тестомешалку и электропечь в тайник для вещей. И не может быть, чтобы в этом деле не был замешан кондитер…

Но Крапников упорно продолжал отрицать свое причастие к «незафрахтованному» грузу, обнаруженному в механизмах кондитерского цеха. Он заявлял, что вообще ничего не привозил в этот раз из-за границы. По его словам, хоть он и выходил на берег в трех портах, однако никаких покупок не делал.

История с найденными в кондитерском цехе незаконно провозимыми вещами не могла, естественно, не взволновать экипаж. Морякам не хотелось, чтобы кто-то бросал недобрую тень на их коллектив, и они решили помочь следствию. Заявили, что Крапников лжет, утверждая, будто бы ничего не покупал во время последнего рейса. Многие члены экипажа видели, как он делал покупки в магазине, когда судно стояло в иностранном порту.

Один из свидетелей заявил, что Крапников, будучи в нетрезвом виде, давал ему советы, как «делать деньги». Причем кондитер говорил, что сам он уже не раз «делал деньги» подобным образом вместе с Касьяновым.

Следователь поинтересовался: кто же такой Касьянов? Оказалось, бывший кок теплохода. Сейчас плавает шеф-поваром на другом крупном пассажирском судне.

И еще несколько чрезвычайно важных показаний получил В. Э. Кириллов. Выяснилось, что Крапников занимался перепродажей вещей. Кроме того, у него можно было приобрести и иностранную валюту. В частности, приобретал ее у Крапникова Н. Чижиков — начальник радиостанции теплохода.

Пришлось сделать обыск в каюте Чижикова, и действительно, нашли у него 40 американских долларов. Чижиков признался, что купил их у Крапникова.

Несколько дней Крапников продолжал упорствовать, а затем понял, что следователь располагает уличающими его фактами и дальнейшее запирательство может только повредить. Он обреченно махнул рукой:

— Ладно. Теперь буду давать верные показания…

— Вот так-то лучше, Вадим Александрович, и прежде всего для вас, — сказал Кириллов и, придвинув к себе чистый бланк протокола допроса, приготовился слушать и записывать.