– Я соскучилась, Валера, – тихим голосом заявила Ирина. – Мы как-то не так с тобой поговорили в прошлый раз. Нехорошо. И я хотела бы это обсудить и…

– Ириша, – остановил он ее жестом, встав в дверном проеме и не давая ей возможности войти. – Фаины нет всего лишь несколько дней. Я не могу сейчас ничего обсуждать. Пойми меня правильно. Это… Это, в конце концов, неприлично.

И вот тут она разозлилась. Впервые он видел ее такой – зло прищуренной, раскрасневшейся, произносящей не те слова, как обычно.

– Зашибись, Валерик! – вырвалось у нее. – Я тут, как овца, трусь в твоем подъезде. Бабка какая-то уже трижды выглядывала, рассматривала меня.

Валера тут же подумал, что она и сейчас наверняка их рассматривает в дверной глазок. Соседка Фаины была тем еще дотошным экспонатом.

– Это не бабка, это Нина Николаевна. – Валера на всякий случай приветливо улыбнулся дверному глазку соседки. – Она просто очень бдительная.

– А мне плевать! – повысила голос Ирина, сделавшись ему еще более неприятной. – Ты что, нашел себе кого-то на отдыхе? Нашел мне замену?

А вот этого ей говорить и вовсе не следовало. Он в принципе не терпел ревности, тем более беспричинной. И если Фаина его просто раздражала, когда ревновала, все же у нее были на то причины. А вот Ирина…

– Ты ни черта не имеешь права задавать мне подобные вопросы, – сузив глаза до щелочек, прошипел Валера, чуть выступив на лестничную клетку.

Чемодан он уже успел закатить в квартиру, сумку и пакеты с продуктами аккуратно пристроил рядом. И руки у него сейчас были свободны. И он, дотянувшись до ее плеч, схватился за них и с силой тряхнул девушку.

– У меня умерла жена, тебе это понятно! – произнес он громко и почти по слогам.

Это и для Ирины, и для Нины Николаевны в том числе.

– Моя законная жена сейчас в морге. А ты… – Он слегка оттолкнул ее и сунул руки в карманы брюк. – Являешься сюда и устраиваешь истерики. Убирайся!

– Что-о?!

Ее лицо исказила судорога такой лютой злобы, что он на мгновение испытал неприятное ощущение боязни.

– Я сказал, убирайся, – повторил Валера тише и спокойнее. – Мы чужие друг другу люди. Так, по сути было. Так и будет.

– Ты!.. – Она затрясла указательным пальцем у него перед лицом. – Ты бросаешь меня?!

– А я тебя еще и не подбирал, – ответил он с ухмылкой. – У нас с тобой был просто секс без обязательств.

– Ты пожалеешь! Ты очень пожалеешь, сволочь!

Валера, не узнавая, рассматривал девушку, с которой мечтал создать семью. Думал об общих детях, собаке, рыжем коте. Какой же он дурак! Он даже не спросил у нее, а нужно ли ей все это. Мечтал в одиночку. Предавал тем самым Фаину. Еще и этим предавал, не считая физической измены.

Ирина повернулась, чтобы уйти. И тогда он громко, в основном для Нины Николаевны, сказал Ирине в спину:

– Хочу, чтобы ты знала, Ирина. Я любил свою жену. Всегда ее любил. И сейчас люблю.

И спазм, совершенно неподдельный, означающий сильное горе, сжал ему горло и выдавил слезы. Валера закрыл глаза ладонью, громко всхлипнул – снова для соседки. Попятился и через мгновение захлопнул за собой дверь квартиры. Поймав свое отражение в большом зеркале прихожей, он ужаснулся. Бледный, покрасневшие глаза, губы дрожат. Руки с растопыренными пальцами, на которые он уставился, трясутся.

Играл ли он горе? Скорее нет, чем да. Ему было больно, страшно, досадно, что все пошло именно так. И в этом фальши никакой не было. Может, слегка переиграл для соседки, которая точно наблюдала за ними через дверной глазок. И только.

Телефон в кармане штанов просигналил еще одним полученным сообщением.

«прочти предыдущее сообщение», – было написано с маленькой буквы. И снова СМС пришло с незнакомого ему номера.

Валера открыл то, что пришло раньше. Это были три фотографии. Он даже не сразу понял, что это, где это, кто это. А когда пролистал снова и снова и всмотрелся, то окаменел.

Вот теперь он точно погиб! И он даже знал, кого за это благодарить!

Вчера вечером она оставила Дениса Игнатова у себя! Господи, она поверить не могла в то, что какой-то посторонний мужчина у нее остался! Нет, ничего между ними не было. Он уснул в соседней комнате. Там она ему постелила. Но сам факт!..

– Это уже становится зловещей традицией, – подозрительно глянула она на раскрытый капот его машины накануне вечером.