Она помолчала, подумала, а потом закончила тихо:

– А может, и всех мужчин.

– Я не могу отвечать за всех. Я сказал, что было со мной. Да, у меня появилась женщина на стороне. Я и думал, что это… серьезно. Навсегда. Но вчера… Ирина ждала моего возвращения в подъезде и устроила дикую сцену, – пожаловался Валера.

И подумал, что соседка наверняка уже разболтала, если майор к ней заглядывала.

– Я в курсе. Встретила вашу пожилую соседку у подъездной двери. Она оказалась очень словоохотливой женщиной. Мы разговорились… – На этом майор Борина замолчала, не открыв секретов диалога с Ниной Николаевной.

Она умолкла, но ненадолго.

– Зачем вы звонили моему напарнику, Валерий?

– Капитану Игнатову?

– У меня нет других напарников. В его телефоне ваш пропущенный вызов. Вы позвонили ему почти час назад. Зачем?

– А почему он не ответил?

– Потому что спит после операции. В него всадили пулю бандиты, которые каким-то образом замешаны во всей этой истории с маршруткой. Не пугайтесь. – Маша заметила, как он остолбенел. – С ним уже все в порядке. Я как раз была в его палате, когда вы звонили. Отвечать не стала. Решила, что личный контакт все же лучше. Особенно когда дело серьезное. Вы ведь по серьезному вопросу ему позвонили, Валерий? Не для того же, чтобы пожаловаться на любовницу, устроившую вам скандал на лестничной клетке!

– Чтобы пожаловаться звонил.

– Да?

Она явно разочаровалась и мгновенно пожалела, что притащилась к нему в такую даль. Все это он без особого труда прочел на ее лице.

– Но не на любовницу, а на… – Он подумал, надо или нет продолжать, надо или нет, и все же продолжил: – А на шантажиста. Меня шантажируют, товарищ майор. И обвинения довольно серьезные. Готовы меня выслушать?

Маша откликнулась мгновенно:

– Разумеется! Для чего еще я здесь?

– А готовы поверить, товарищ майор?

Она поехала к Сушилину уже после того, как побывала на адресе старшей медсестры Аглаи Антиповой. Там никто ей не открыл. Маша прошлась по соседям и ничего особенного не узнала. Информацию, что у Аглаи есть сын, подтвердила лишь одна соседка – старая бабушка из квартиры напротив. Подслеповато щурясь на Машу сквозь очки с толстыми стеклами, она пробормотала:

– Вроде есть у сестры сынок.

– У сестры? Она вам сестра?

– Она всем сестра. Работает в больнице медицинской сестрой. Вот так и повелось. Сестра да сестра. Иногда уколы мне ставит. Не за так, конечно, – осуждающе прозвучало из ее уст. – За деньги.

– А сын ее, как он выглядит?

– Как сын.

– В каком смысле? – Маша уже поняла, что свидетель из старушки так себе. – В смысле – как сын?

– Как сын, а не как дочь. – Старая женщина попятилась от двери, намереваясь ее закрыть.

Маша быстро подставила ногу. Оставался невыясненным еще один вопрос. Она достала из кармана фоторобот Сергея – парня убитой Анны Листовой.

– Это он? Ее сын?

Женщина рассматривала портрет очень долго. То в очках изучала, то сдвигала их на лоб, снова пристраивала на переносице. Наконец мотнула головой и сказала:

– Не знаю. Я его не рассматривала. Пройдет мимо, голову опустит. Да и не так часто он к матери ходил, чтобы я его запомнила. Это караулить надо. А я не караулила.

– Он один приходил или с девушкой?

– Не знаю. Я видела всегда одного.

– Как его зовут?

– Не знаю.

– В смысле? – разозлилась Маша. – Вы не знаете, как зовут сына вашей соседки?

– Нет.

– Но как-то она его при вас называла? Хоть когда-нибудь?

– Называла.

– Как?

– Сынок…

На этом, изловчившись, дверь она перед Машиным носом все же захлопнула.

Остальные опрошенные соседи, оказавшиеся дома на тот момент, не то что сына Аглаи, даже саму ее не знали.

– Мы с утра до ночи на работе, какие соседи? Себя не помнишь! – устало вздыхали они.

– Но сегодня же вы дома, – ловила их Маша.

– И что? Сегодня выходной дали. И что, мы в выходной обязаны за соседями следить? На диване, или на прогулке, или по магазинам – вот наши выходные как складываются, а не в слежке за соседями…

Аглаю она не застала. Телефон ее был выключен. Вот и отправилась к Сушилину, потому что он зачем-то звонил Игнатову, когда тот еще спал после операции.

Сушилина она застала рыдающим и немного смягчила свою неприязнь. Нет, немного не так. Неприязнь ее начала таять еще при разговоре с женщиной, живущей напротив Сушилиных.

Представилась та Ниной Николаевной. И в отличие от соседки Аглаи Антиповой, эта дама оказалась весьма наблюдательной, вежливой и словоохотливой. Она-то и поведала ей историю возвращения с отдыха новоиспеченного вдовца, которого поджидала на лестничной клетке какая-то шалава.