Шрифт:
– Поживем – увидим. Но что-то подсказывает мне, что не могла она туда попасть без постороннего вмешательства. Она же знала, что холодильник не открыть изнутри. Зачем ей было туда входить? Упаковки с маслом пересчитывать? Ерунда полная. И сегодня в половине девятого мы с Валерием поедем на встречу с его шантажистом.
– Будете брать?
– Конечно.
– Смотри там осторожнее. А то как я…
– Я не ты, – строго одернула его Маша. И вытащила руку из-под его ладони. – Я не подставлюсь.
– А я не подставился. Я вел переговоры, – обиделся сразу Денис. – И между прочим, пулю получил не зря. Тот болван много чего выболтать успел, прежде чем на курок нажал спьяну.
– И что же он выболтал?
– Тот убитый мужик, найденный на стройке и принятый нами за бомжа, был их бригадиром. Другими словами, начальником.
– Чего же он тогда в маршрутку полез, если крутой начальник?
– Я тоже об этом спросил. И знаешь, он ответил, что командир захотел сам разобраться с вором. И это типа был его косяк. Он камни в бардачке оставил, когда машину погнали на мойку.
– Камни?
– Да, Маша. Из бардачка пропали камни – неограненные алмазы, которые им доставляли контрабандой и которые они сбывали местным ювелирам. Бизнес, с его слов, был хорошо и давно отлажен. И тут такой косяк!
– И все это тебе рассказал бандит, который тебя подстрелил? – округлила Маша глаза. – В какой конкретно момент? Когда стрелял или когда тебя уже ранил?
– Маша, Маша, остановись, – глянул на нее Игнатов с упреком. – Я там не один был. Все наши переговоры писались на видео. Отчетность никто не отменял. И это Сева – так его зовут – спьяну выболтал все. Даже поставщика назвал. Очень далеко живет. На северах.
– Понятно… – Она все еще с сомнением смотрела на Дениса. – И вот забыли они камни в бардачке, и? Решили этого малого поймать и убить прямо в маршрутке?
– Никто его убивать не собирался, Сева сказал. Зачем? Камни-то еще при нем. Старший за ним полез в маршрутку, чтобы отследить. Очень ему досадно было, что его кинул какой-то лох. Мойщик с автосервиса. Его – матерого чела, ни разу не сидевшего, и вдруг поимели. И кто? Он им так и сказал – сам разберусь.
– И получается, Сергей его убил. Запаниковал и убил.
– Получается, так.
– И камни присвоил. И теперь… – Она постучала себя пальцем по губам, как обычно делала, когда волновалась. – Он приговорен. И жить ему недолго. Не эти, так те, но достанут. Не здесь, так на зоне.
– Это если мы его поймаем. Он вообще, может, и не Сергей вовсе. И не Ложкин. Как и его погибшая девушка не Вера и не Вострикова. Он, может, уже за бугор свалил. Ищи его свищи.
– Найдем, будь уверен. И обвинение предъявим в двойном убийстве.
– А кража камней?
– У нас есть заявление от пострадавших? Нет. Поэтому и кража краденого – не наше дело. Все. Мне пора. Выздоравливай. Завтра приеду, привезу тебе апельсинов.
– Почему обязательно апельсинов?
Он ухитрился поймать ее за руку. И вцепился как клещ.
– Ну… Так принято. Всегда все тащат апельсины в больницу.
– А я бы котлеток Натальи Игоревны съел. Знатные у нее котлетки.
Маша лишь на мгновение представила себе, что начнется, узнай ее мать о ранении Игнатова и о его желании поесть ее котлеток. Тут же пришла в ужас и буркнула:
– Обойдешься. Все. Я ушла.
Глава 22
Она долго раздумывала: рассказывать своему парню или нет о том, что она задумала. Как именно она решила решить их финансовые проблемы. Понаблюдала за ним пару дней и поняла, что идея делиться с ним своими планами просто никуда не годится. Потому что никуда не годился ее парень.
Он приходил с работы с двумя полторашками пива. Одну выпивал за ужином. Вторую сразу после этого начинал у телевизора. И растягивал ее до времени отхода ко сну. Катя однажды попыталась устроить ему скандал, чтобы он как-то встряхнулся и прекратил уже ежедневно напиваться.
И что он ей ответил?
– Думаешь, тебя такую легко любить на трезвую голову?
С этими словами он больно шлепнул ее по заду.
– Какую такую? – не поняла она, потирая ушибленное место.
– Жирную! – выпалил он и заржал как конь.
Катя затаила на него такую злобу, что в мыслях иной раз даже видела его в гробу. И совсем не расстраивалась. Она точно от него избавится. Вот как только разбогатеет, купит себе машину, на которую никогда в жизни не наберет с зарплаты, так выгонит его к чертовой матери. Зачем он ей? Нахлебник!