Я осторожно снял его с ее рук и отбросил в сторону. Он ударился о стену и соскользнул на пол.

Груди у нее большие и округлые, с крупными сосками, окруженные более темной кожей. Я умру, если не попробую их на вкус.

— Ты прекрасна, Нэтти, — прорычал я, не в силах поверить, что эта женщина находится здесь, в моем доме, и хочет сейчас быть со мной, а возможно, и всегда.

Я погладил ее груди, обхватив их снизу, проведя подушечками больших пальцев по соскам.

Нэтти выгнула спину, выставив грудь вперед, прижимая ее к моим ладоням.

Я наклонился и втянул одну из них в рот, застонав от того, как это чудесно ощущалось, какой замечательной она была. Почему я этому сопротивлялся?

Она застонала и откинула голову назад, и этого было достаточно, чтобы сбросить оковы, которые я наложил на свою душу.

Я стянул с нее штаны, а затем и трусики, задержавшись, чтобы уткнуться лицом между ее бедер. От нее пахло теплом, огнем и всем чудесным. Я планировал пробовать ее на вкус всю ночь.

Как я и обещал, я разорвал футболку и штаны, разбросав их по полу.

— Если ты будешь делать это слишком часто, тебе придется бегать голышом, — сказала она с усмешкой. — Тем не менее мне это нравится. В этом есть что-то невероятно сексуальное, то, как ты избавляешься от своей одежды, потому что хочешь прижаться ко мне всем телом.

Из моих ноздрей повалило еще больше дыма, и, хотя такое случалось и раньше, я никогда не выпускал столько дыма так быстро. Ведь это не настоящий дым, скорее, моя сущность, если в этом есть смысл.

Мне и правда нужно было побольше почитать о вивернах. Я всегда считал, что под личиной виверны я все еще человек, но что, если этот зверь полностью поглощает меня?

Я из тех, кто не умеет общаться словами. Обычно я общаюсь с помощью рычания и ворчания. Я отказал этой женщине, когда она сюда приехала. Я вел себя грубо и, возможно, даже подло.

— Я собираюсь загладить свою вину перед тобой, Нэтти, — прорычал я, все еще не в состоянии полностью отбросить все, что сделало меня таким, каким я был сегодня.

— Тогда приступай к делу, — съязвила она.

Налетев на нее, я повалил нас обоих на кровать, стараясь не раздавить ее. Обернув вокруг нее свои крылья, я перекатился и устроился так, что мои бедра оказались на ее бедрах, а крылья — под ней. Нэтти так хорошо смотрелась, прижатая ко мне, и, если бы я мог что-то сказать, она осталась бы здесь.

Я поцеловал ее, наслаждаясь тем, как восхитительно она извивалась подо мной. Когда я облизал ее, то почти кончил без единого прикосновения с ее стороны. Я не мог дождаться, когда смогу погрузиться в нее.

Пока мы целовались, я водил ладонью по ее телу, разминая и поглаживая, вызывая у нее вздохи. Когда я раздвинул ее бедра и погладил ее влажную плоть, она со стоном подалась навстречу моим пальцам. Ее голова дернулась, а веки закрылись.

— Райетт, — воскликнула она, вцепившись в мои рога.

Я поцеловал ее шею, останавливаясь, чтобы прикусить кожу над ключицей. Ее сочные груди взывали ко мне, и невозможно было сдержать их зов. Я посасывал один сосок за другим, поглаживая ее влажные складочки и проводя подушечкой большого пальца по клитору.

Нэтти застонала и дернулась навстречу моим пальцам. Я скользнул одним из них внутрь нее и застонал, едва не кончив на месте. Эта женщина возбуждала меня, как никто другой, хотя у меня было не так много женщин. Как только я обнаружил, что те немногие, с кем я спал, делали это, потому что думали, что это забавно — получить виверну, — я отказался от желания иметь кого-то в своей жизни.

Я отказался от любви.

— Я хочу тебя, — прорычала Нэтти, цепляясь за мои рога.

Дергая их, и это было восхитительно. Каждый рывок посылал электрический ток по моему члену, заставляя его подниматься вверх.

Я вытащил из нее пальцы, и, боже, как мне не понравилось, что я это сделал. Наблюдая за ее реакцией на мои прикосновения, я словно граблями прошелся по своим эмоциям, перемешивая их. Я не знал, что мне нравится это чувство.

Приподнявшись над ней, я еще сильнее раздвинул ее бедра. Она подняла ноги, обхватив ими мои бедра. Нэтти смотрела прямо на меня, я выдержал ее взгляд.

Меня пронзило чувство уязвимости, но я не мог отвести взгляд. Не тогда, когда я приставил головку члена к ее входу.

Не тогда, когда я подался вперед, погружаясь в нее.

Нэтти

Он вошел в меня, и я застонала. Такое изысканное наслаждение. Я изо всех сил старалась не кончить. Оргазм — это прекрасно, но я хотела пережить его с Райеттом.

Кто знает, возможно, это что-то изменит для нас? Теперь у меня было все, и я выпью все, что смогу.