Оказавшись дома, он прошел мимо импровизированной комнаты Эйвери в кладовой и провел его по коридору в спальню. Эйвери был вялым, как спящий ребенок, когда Грей раздел его и уложил в постель. Он бы с удовольствием забрался к нему, но у него включилась рация.

«Шестой - Адам двенадцатый, как у вас дела?»

– Черт, - пробормотал Грей, поглаживая волосы Эйвери. Он не хотел уходить сейчас. Нет, если он все еще нужен Эйвери.

– Иди, - пробормотал Эйвери, уже закрыв глаза.
– Со мной все будет в порядке.

Грей заколебался. Интуиция подсказывала ему, что опасность миновала, и ему действительно нужно было возвращаться к работе, но он не хотел все испортить.

– Напиши мне, как только проснешься, ладно?

Эйвери вздохнул и поглубже зарылся в постель.

– Угу.

Когда Грей вышел из спальни, он уже тихо похрапывал.

Глава 18

Эйвери спал долго и крепко и ,наконец, зашевелился, когда Грей дотронулся до его плеча.

– Эйвери, милый? Возможно, тебе пора просыпаться.

Эйвери заморгал, пытаясь сориентироваться в пространстве и времени. Было слишком темно для утра и слишком светло для ночи. Он долго спал? Грей уходил на работу или только возвратился домой? Эйвери сел, голова у него кружилась. В животе у него заурчало. Он чувствовал себя так, словно не ел несколько дней.

– Который час?

– Чуть больше пяти.

Эйвери потер глаза, все еще пребывая в замешательстве. Если сейчас пять утра, на улице все еще должно быть темно. В это время года солнце должно было взойти не раньше восьми. И почему-то угол падения света казался совершенно неправильным. Кстати, какой сегодня был день?

– Ты проспал почти шесть часов.
– Грей присел на край кровати рядом с ним.
– Я думал дать тебе поспать, но тогда ты будешь бодрствовать всю ночь.

– Шесть часов?

Грей положил руку Эйвери на затылок.

– Ты чувствуешь себя лучше?

– Который час?
– снова спросил Эйвери, все еще пребывая в замешательстве. Вот только теперь он вспоминал обрывки воспоминаний - Эдит, потом Роберт, а потом быстрое испуганное сообщение Грею.

Или, может быть, два сообщения. Он не был уверен.

– О, боже мой.
– До него доходило медленно. Он чувствовал себя больным и злым. Сейчас он был просто смущен. Он закрыл лицо руками.
– Прости, Грей.

Рука Грея на его шее превратилась в ласку.

– Не стоит.

– Я чувствую себя таким идиотом.

– Это химикаты. Тебе нечего стыдиться.

– Со мной никогда раньше такого не случалось. Во всяком случае, не так.

– На самом деле, это неудивительно. Прошлая ночь была довольно интенсивной.

Интенсивной. Определенно, это подходящее слово. Несмотря на смущение, воспоминание заставило Эйвери улыбнуться.

– Так оно и было.

– Боже, ты был прекрасен, - сказал Грей, все еще нежно поглаживая Эйвери по затылку.
– Хотел бы я прямо сейчас повторить это с тобой, но я должен дать тебе прийти в себя. Ты сильно разбит.

– Со мной все будет в порядке.
– Однако он наслаждался нежностью прикосновений Грея. Он наклонился к Грею. Грей тут же обнял его, и, как он и надеялся, прижал к себе. Эйвери прижался к нему, наслаждаясь теплом Грея и его силой. Его глаза нашли записку на полу.

Ты потрясающий, Эйвери. Самый лучший саб, с которым я когда-либо был.

Он вспомнил, как Грей обнимал его, когда он вернулся из своего сабспейса прошлой ночью. Он вспомнил слова Грея, сказанные ранее в тот день в кабинете Роберта.

– Ты имел в виду то, что сказал? Или ты просто пытался сказать правильные вещи.

Грею не нужно было спрашивать, что он имел в виду. Он поцеловал Эйвери в висок.

– Я имел в виду каждое слово.

Эйвери улыбнулся про себя, согреваясь от этих слов.

– Надеюсь, я не доставил тебе неприятностей на работе.

– Не беспокойся о моей работе. Хорошо, что ты написал. Ты поступил совершенно правильно.

– Ты тоже так поступил.
– Каким-то образом, даже находясь в глубокой депрессии, он знал, что Грей придет за ним. Какими бы запутанными ни были их отношения, он знал, что Грей не оставит его разбираться с этим в одиночку.

Грей был на его стороне.

Это простое открытие потрясло его. Грей действительно был его другом. Его союзником. Его опорой, если ему это было нужно. Конечно, у них было трудное начало. Грей хотел, чтобы Эйвери изменил свой образ мыслей, что было воспринято как нападение. Теперь он видел, что Грей не умеет быть кем-то иным, кроме как бросать вызов. Не тогда, когда дело касалось идей и мнений. Но когда дело касалось действительно важных вещей, например, помощи людям, когда они в ней нуждались, Грей всегда поступал правильно.