Без сомнения, это была самая счастливая дилемма, с которой он когда-либо сталкивался.

– Я люблю возвращаться домой к тебе.

Эйвери моргнул, и на его губах появилась улыбка.

– Правда?
– Признание, казалось, привело его в восторг. Он положил руку на щеку Грея и заглянул ему в глаза.
– С каких это пор?

– Я не знаю. С этого момента, я полагаю.
– Он подвинулся, целуя шею Эйвери, позволяя своей эрекции тереться о ее бедро.
– Как прошло лечение в Центре памяти?

– Боже мой, Грей. Это было потрясающе. Я ждал, когда ты вернешься домой, чтобы рассказать тебе.

По крайней мере, сейчас Эйвери не пытался остановить руки Грея. Он позволил Грею ласкать его, целовать и тереться об него.

– Что ты мне скажешь?

– Грей.
– Эйвери схватил Грея за волосы и дернул достаточно сильно, чтобы привлечь его внимание.
– Скажи, что ты не будешь надо мной смеяться.

Грей прекратил свое занятие. Что-то в тоне Эйвери подсказало ему, что это серьезно.

– С чего бы мне это делать?

– Потому что, я думаю...
– Прошло много времени с тех пор, как Грей видел такой страх в глазах Эйвери.
– Я думаю, я нашел свое призвание.

Почему Эйвери ожидал, что он посмеется над этим, он не знал.

– Ты имеешь в виду, играть в Центре по уходу за памятью?

Эйвери кивнул.

– Музыкальная терапия. Аннабет сказала, что, по ее мнению, в конце концов, в каждом учреждении для больных Альцгеймером будет такая же. И, увидев этих людей...
– Он покачал головой.
– Музыка трогает нас. Она остается с нами, понимаешь? Большинство из нас до сих пор могут напевать слова своих любимых песен, которые мы пели, когда были подростками, даже до конца своих дней. Эта женщина сегодня кое-что ляпнула. Возможно, это было не так уж много, но это была искра в ее мозгу, которой, возможно, раньше не было.

Каким-то образом, несмотря на свое возбуждение, Эйвери нервничал. Его голос дрожал. В его глазах была мольба сказать Грею, что все в порядке.

– Это здорово, - сказал ему Грей.
– Это фантастика.

– Правда?

– А почему нет?

– Потому что единственное место в штате, где это преподают – CSU (Colorado State University – университет штата Колорадо).

Грей почувствовал себя так, словно ему дали пощечину. Или, может быть, ударили в живот.

– В Форт-Коллинзе? Или здесь есть кампус?

– Форт-Коллинз.
– Казалось, к нему вернулась часть его уверенности. А может, просто волнение по поводу отъезда перевесило страх.
– Я не знаю, как я заплачу за это. Я собираюсь спросить своего папу завтра. Он может сказать «нет», но...

– Он может сказать «да», - сказал Грей.

Каждая крупица радости, которую он испытывал с тех пор, как переступил порог своего дома, теперь ощущалась как холодный пепел в желудке. Он вернулся домой, понял, как сильно ему нравится, что Эйвери здесь, и теперь Эйвери хотел уйти. Грей мог умолять его остаться, но какой осел стал бы использовать собственные чувства, чтобы заставить кого-то остаться? Очевидно, что эта новообретенная карьерная цель значила для Эйвери больше, чем Грей.

А чего он вообще ожидал? Эйвери был моложе его более чем на десять лет. Конечно, он хотел бы двигаться дальше.

– Грей?
– Спросил Эйвери, заглядывая ему в глаза.
– Все в порядке, правда?

– Конечно, все в порядке, - заверил его Грей, хотя это и разбивало ему сердце.
– Ты должен делать то, что делает тебя счастливым.

Глава 21

Грей знал, что Эйвери нервничал из-за Дня благодарения. По правде говоря, Грей тоже нервничал. Ему уже много лет не приходилось встречаться ни с чьими родителями. Со времен Джонаса. Но Эйвери нужна была сила Грея, поэтому он изо всех сил старался скрыть свой дискомфорт. И все же, шагая по длинному тротуару к парадной двери Бэрронов, Грей в очередной раз поймал себя на мысли, каково это - расти в таком доме.

– Я так рада, что ты пришел, - сказала Вероника Грею, принимая у него пальто.
– Нам следовало бы пригласить и твоих родителей.

Грей оглядел идеально белую комнату с идеально белой мебелью. Он не мог представить свою шумную, ссорящуюся семью посреди всего этого.

– Да, - слабым голосом ответил он.
– Возможно, в другой раз.

Появился Стэн, одетый в костюм, но без галстука. Вероника тоже была разодета в пух и прах, как будто они были какими-то южными аристократами, готовящимися к ужину. Грей пожалел, что не знал, что так принято. В своих джинсах и футболке он чувствовал себя не в своей тарелке. На Эйвери была его единственная пара слаксов вместо джинсов. Грей решил, что это должно было насторожить его.

– Офицер Андино, - сказал Стэн, пожимая Грею руку.
– Рад снова вас видеть.

Было ли в его глазах осуждение? Они встречались всего один раз, и теперь перед ними был Грей, явно поддерживающий отношения со своим сыном.

– Вы можете называть меня Грей.

Появился еще один мужчина, одетый как Стэн - в костюм, без галстука. Грей заметил, как напрягся Эйвери, когда он вошел. Это мог быть только брат, с которым Эйвери чувствовал себя проигравшим в соревновании. На вид он был примерно одного возраста с Греем. Грей покачал головой, посмеиваясь про себя над этим. У них обоих были братья на десять лет старше, с которыми они не могли сравниться, и все же они никогда не обсуждали это всерьез. Вот это да, Грей. Часто избегаешь?