– Из-за тебя действительно трудно вести машину, - сказал он, задыхаясь.

Грей усмехнулся.

– Знаю.
– Он обхватил член Эйвери по всей длине и начал поглаживать. Эйвери вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев, пытаясь найти баланс между удовольствием и безопасностью.

– Я провел последние двадцать четыре часа, думая, что ты хочешь уйти от меня.
– Голос Грея звучал хрипло у него над ухом.
– Теперь, когда я знаю, что ты остаешься...
– Его рука продолжала двигаться, сжатие стало жестким и требовательным.
– Я не могу дождаться, когда отвезу тебя домой. Я не могу решить, хочу ли я отсосать у тебя или заставить тебя отсосать у меня. Или, может быть, поставить тебя к позорному столбу или привязать к столу. Или, может быть, я просто буду хлестать тебя, пока ты не закричишь, а потом кончу на твое милое личико.
– Его рука задвигалась быстрее.
– Я не могу дождаться, когда раздену тебя.
– Эйвери заскулил, изо всех сил стараясь удержать машину на дороге, пока Грей гладил его, пока Грей не захихикал ему в ухо.
– Ты едешь слишком быстро. Не хочу, чтобы тебя остановили.

Эйвери застонал от досады, убирая ногу с педали газа.

– Может, тебе стоит остановиться?
– выдохнул он.
– Подожди, пока мы не окажемся дома.

Грей рассмеялся.

– Ни за что. Мучить тебя - слишком сильно заводит.
– Он прикусил зубами мочку уха Эйвери.
– Я только начал.

– Что ты имеешь в виду?

Единственным ответом Грея было то, что он уронил голову на колени Эйвери. Теплые губы обхватили головку его члена.

– О Господи, - выдохнул Эйвери.

Грей отказался вобрать его до конца. Вместо этого он все дразнил и дразнил, посасывая только кончик члена Эйвери, водя языком по кругу. Его рука скользнула под Эйвери, обхватывая его яйца. Время от времени он сжимал яичко Эйвери с такой силой, что у того перехватывало дыхание. Эйвери тяжело дышал и извивался, отчаянно желая большего. Он положил руку на голову Грея, надеясь заставить его опуститься, но Грей только рассмеялся.

– Обе руки на руль.

Эйвери выругался, но сделал, как было велено.

Грей вернулся к поцелуям в шею. Рука, которая держала яички Эйвери, теперь поднялась и ущипнула его за соски. Левый, затем правый, затем снова левый, затем правый. Он сжимал и разжимал эти кусочки плоти, сжимая так сильно, что у Эйвери закружилась голова.

– Грей, - простонал Эйвери, напоминая себе, что должен держать глаза открытыми.
– Господи. Из-за тебя я разобьюсь.

– Просто продолжай ехать. У тебя все хорошо получается.

Тем не менее, он сосредоточился на сосках Эйвери, сжимая их все сильнее и сильнее, прежде чем переключиться на другую сторону. Боль заставила Эйвери пошатнуться. Потребность в большем стала невыносимой. Наконец, Грей опустил голову и глубоко втянул Эйвери в себя. Эйвери вскрикнул, откидываясь на спинку сиденья и пытаясь приподнять бедра, чтобы проникнуть глубже. Грей снова сжал его яички, заставив его задохнуться. На какое-то время он потерял контроль над собой, слишком сильно разрываясь между горячим, влажным наслаждением от губ Грей, напряжением в своих яйцах и требованиями дороги. Он смутно осознавал, что машины обгоняют их с обеих сторон, но ему потребовалась вся его концентрация, чтобы просто оставаться на своей полосе.

Он был удивительно близок к тому, чтобы догнать их, когда Грей тронулся с места.

– Ты едешь слишком медленно, - поддразнил он.
– Мы никогда не доберемся домой.

Недовольное ворчание Эйвери стихло, когда, наконец, показался съезд с шоссе. Оттуда до дома было недалеко. Его сердце бешено колотилось. Ладони, лежавшие на руле, вспотели. Грей то посасывал его, то гладил, то пощипывал за соски, пока Эйвери не решил, что он кончит раньше, чем они доберутся до дома. Он раздумывал, стоит ли просто съехать на обочину, чтобы закончить.

Грей прикусил его за ухо.

– Я не думаю, что ты останавливался на этом знаке «стоп».

– Заткнись и дай мне вести!
– Рявкнул Эйвери.

Грей только рассмеялся и снова принялся целовать его в шею.

– Мне нравится, каким нетерпеливым ты становишься.

Они свернули на подъездную дорожку. Эйвери попытался сохранить самообладание, когда выбрался из машины и направился к двери. Из-за дрожащих рук открыть дверь было труднее, чем следовало бы.

– А как насчет остатков?
– Спросил Грей. Обе матери, прежде чем они покинули свои дома, сунули им в руки по нескольку пластиковых контейнеров.

– Какая разница?
– Сказал Эйвери, когда замок открылся.
– Мы заберем их утром. На улице достаточно холодно, им будет хорошо в машине.

Грей рассмеялся, но позволил Эйвери затащить себя внутрь, уже сбросив верхнюю одежду. Они добрались только до прихожей, срывая друг с друга одежду. В итоге у них были расстегнуты брюки, а рубашки задраны ищущими руками. Пальцы Грея снова нашли сосок Эйвери, сжав его с такой силой, что у того задрожали колени.

– Будь моя воля, я бы связал тебя и попытался снова погрузить в сабспейс.
– Его щипок сменился кручением, посылая новую волну боли/удовольствия по венам Эйвери.
– Я хочу хлестать тебя, пока ты больше не сможешь этого выносить. Я хочу видеть, как ты летаешь, как раньше. Хотя это эгоистично. Завтра у тебя важный день. Я не хочу, чтобы ты опаздывал.

Эйвери покачал головой. Он и так был слишком близок к оргазму. Вождение довело его до предела. Кроме того, он не думал, что за сабспейсом нужно гнаться. У него было чувство, что это должно произойти в свое время.

– Я так в полсекунды успею кончить. Я бы никогда не смог сделать это сегодня.

Хриплый смешок Грея, раздавшийся у него над ухом, заставил его вздрогнуть.

– Скажи мне, чего ты хочешь. Абсолютно все, что угодно, и я это сделаю.

Грей не был из тех Домов, которые отдают приказы или ожидают повиновения, но его внезапная потеря контроля все еще удивляла Эйвери.