– Правда?

– Господи, Эйвери. Ты был так чертовски прекрасен сегодня вечером. Нет ничего на свете, чего бы я не сделал для тебя прямо сейчас.

Эйвери улыбнулся, разрываясь между радостью и неудовлетворенным возбуждением. Он положил руки на плечи Грея и заставил его опуститься на колени.

– Просто закончи то, что начал. Пожалуйста.

Грей рассмеялся и стянул с Эйвери штаны до середины бедер.

– Да, сэр.

Наконец-то Эйвери смог отпустить себя. Никакого движения. Никто не отвлекал. Никаких неизбежных происшествий, которые помешали бы ему насладиться тем, что дарил Грей. Он запустил пальцы в темные волосы Грея и позволил Грею сделать все остальное.

Он продержался дольше, чем ожидал, но ненамного.

Позже, засыпая в объятиях Грея, он вспоминал тот день, который у них был. Что бросалось в глаза, так это не то, что отец Эйвери отказался помогать платить за учебу. Это не то Грей вышел из себя в доме своих родителей.

Это было облегчение на лице Грея, когда он понял, что Эйвери не уезжает.

Возможно, все пошло не так, как надеялся Эйвери, но он бы ничего не изменил.

Глава 23

Наконец-то наступила Благодарственная пятница. Эйвери радовался ежегодному визиту Санты, как ребенок.

На мероприятие пришло больше людей, чем Эйвери мог себе представить, они заполнили каждый дюйм здания. Некоторые даже сидели на скамьях для фортепиано в магазине Роберта, хотя сестра Роберта была непреклонна в том, что еда и алкоголь не должны находиться слишком близко к пианино.

Первый сет Эйвери и Роберта не сильно отличался от того, что они делали всегда - они смешивали свои любимые песни с просьбами публики, играли на пианино и пели. Перед вторым сетом они сделали двадцатиминутный перерыв. В баре не было свободных мест, но Грей предложил свое. Эйвери отмахнулся от него.

– Я вполне могу постоять. Скоро я снова сяду за пианино.

Грей пододвинулся поближе к Чарли, позволяя Эйвери встать между ним и Корал. Эйвери с радостью принял от Эмили стакан ледяной колы. Однако у нее не было времени на болтовню. У нее и ее второго бармена стояла очередь за пивом, хотя никто не казался раздраженным или обеспокоенным ожиданием.

– Вы были великолепны.
– Грей наклонился ближе, касаясь губами уха Эйвери.
– Я все еще хочу становиться перед тобой на колени каждый раз, когда слышу, как ты играешь.

Эйвери рассмеялся и покраснел.

– Может быть, не на праздничной вечеринке.

Чарли, сидевший по другую сторону от Грея, наклонился вперед, чтобы поговорить с Эйвери.

– Ты видел ящики для игрушек?
– Он указал на один из них, который был переполнен. С обеих сторон его окружали груды подарков.
– В здании четыре лотка, и все они похожи друг на друга. Мы более чем удвоили наш рекорд. Черт возьми, я не удивлюсь, если мы увеличим его втрое!

– То же самое и с распродажей выпечки, - сказала Корал, сидевшая с другой стороны от Эйвери.
– У нас все распродано час назад. Сейчас люди просто передают нам деньги в продовольственный банк.

Эйвери огляделся по сторонам. Казалось, что большинство людей, купивших пироги или печенье на распродаже, даже не удосужились забрать их домой. Почти на каждом столе в «Тап Хаусе» было приготовлено угощение, которым можно было поделиться. На одном из столов лежала стопка пиццы. Очередь за кексами и мороженым «У Мэгги» была еще длиннее, чем в баре. У стойки с кофе и горячим какао в углу, где работали двое прихожан церкви «Торжество радости», тоже кипела работа. Куда бы Эйвери ни посмотрел, люди смеялись вместе со всеми.

– Людям это нравится, - сказал Грей.
– Мне, наверное, пять разных людей сказали, что День благодарения в кругу их семьи был настоящим адом, и они хотели бы, чтобы их семьи были здесь и увидели это.

Эйвери понимал их чувства. Именно таким и должен был быть День благодарения - наслаждаться обществом друг друга, быть благодарным и делиться с другими.

– Как поживает твой друг на улице?
– Спросил Чарли Грея.

Эйвери не был уверен, что он имел в виду, но Грей, очевидно, понял.

– Эдди? Он сказал, что никогда еще не был так занят. У него могут закончиться брошюры.

Чарли рассмеялся.

– Нам придется найти для него еще несколько.

После перерыва Эйвери и Роберт вернулись к своим роялям. Хор присоединился к ним на сцене во время их второго выступления, которое было посвящено праздничной тематике. Они сыграли «Зимнюю песню», и «Итак, сегодня Рождество», и «Желаю Вам веселого Маленького Рождества», и «Русские» Стинга, которую Эйвери всегда считал рождественской песней, прежде чем перейти к более оптимистичной праздничной музыке.