И все же теперь Эйвери понял их точку зрения. То, что они не проводили все свое время в Твиттере, негодуя по этому поводу, не обязательно означало, что им было все равно. Возможно, это просто означало, что они не хотели тратить свое время на то, чтобы кричать на какого-то анонима на другом конце страны, который все равно не стал бы слушать.

Возможно, они поняли, что делиться счастьем и смехом более продуктивно, чем ненавистью.

Дерик все еще наблюдал за Эйвери, ожидая какого-то ответа или объяснения. Эйвери открыл рот, но не знал, что сказать.

Он был почти рад, когда Грей выбрал именно этот момент, чтобы войти в их дом.

Почти.

Не совсем.

***

Эйвери почти не разговаривал с Греем с тех пор, как получил обратно свой телефон. Грей не был уверен, боялся ли Эйвери его, или это была какая-то бессмысленная попытка наказать Грея, заставив его молчать, или ему просто нечего было сказать. В любом случае, Грей не возражал. Эйвери был постоянной занозой в заднице. По крайней мере, сейчас он был молчалив.

Но деньги. Это все еще беспокоило Грея. Каждые несколько дней Эйвери передавал ему несколько купюр, его вклад в оплату аренды и продуктов, но он так и не ответил на вопрос Грея, откуда они взялись. Его беспокоил тот факт, что все это были мелкие купюры. Мошенничество казалось очевидным ответом, но Грей снова и снова проверял все обычные места для прогулок, присматриваясь к молодым шулерам на обочинах дороги. Эйвери там так и не было. Грей проверил «Крейглист» (сайт электронных объявлений, пользующийся большой популярностью у американских пользователей Интернета). Он даже попросил Уоррена проверить для него несколько сомнительных мест.

Эйвери не было.

Конечно, Эйвери мог бы использовать десятки других приложений для переписки. Вот только деньги начали поступать еще до того, как Эйвери вернул свой телефон.

В общем, что-то не сходилось. А Грей не любил головоломки, которые невозможно было решить. Ему нужен был ответ, и он поклялся, что поговорит с Эйвери еще раз, когда вернется домой. Возможно, на этот раз ему удастся убедить его разделить с ним это время.

Но Эйвери был не один. Молодой человек, сидевший рядом с ним на диване, показался ему смутно знакомым.

Грей остановился в шаге от двери, изучая их. Он все еще привыкал к новому цвету волос Эйвери, темно-оранжевому у корней, переходящему в желтый на кончиках, словно языки пламени на макушке. Грей иногда задавался вопросом, остались ли они такими же шелковистыми, как раньше.

Он удивился, но не стал выяснять.

У друга Эйвери были короткие каштановые волосы. Глаза покраснели от слез. К левой щеке он прижимал пакет со льдом.

– Грей, - сказал Эйвери испуганно, как всегда в последнее время, в тех редких случаях, когда у него вообще была причина поговорить с Греем.
– Ты помнишь моего друга Дерика? Он был со мной на БДСМ-вечеринке в тот вечер, когда мы с тобой познакомились.

– О. Верно.
– Было трудно сравнить ясноглазого саба, которого Грей встретил той ночью, с избитым мальчиком на диване.

– Дерику нужно где-то остановиться, - сказал Эйвери.
– Только на одну-две ночи.

Грей подавил желание застонать. Меньше всего ему хотелось, чтобы еще один Эйвери занял место в его слишком маленьком доме. Но, судя по выражению лица парня, Грей был бы самым большим мудаком в мире, если бы сказал «нет».

– Кто это сделал?
– Спросил Грей, адресуя свой вопрос Дерику.
– Твой парень?

Дерик избегал встречаться с ним взглядом.

– Ничего страшного. Я попал в аварию, вот и все.

– В аварию под чей-то кулак?

Дерик отвел глаза.

– Я сказал то, чего не должен был говорить.

Грей опустился в кресло напротив дивана. Ему хотелось снять форму, но он решил, что может и подождать. Был шанс, что сегодня вечером он произведет еще один арест.

– Неважно, что ты сказал. Это не дает ему права бить тебя.

Дерик пожал плечами, хотя стыд в его глазах противоречил небрежности этого жеста.

– Таков стиль жизни, верно? Ты же знаешь, как это бывает.
– Он взглянул на хлысты, плети и паддлы, развешанные на стене.
– Он отдал приказ. Я не выполнил его. Это означает наказание. Вот как это работает. Ты, как никто другой, должен понимать.

В груди Грея шевельнулся темный, застарелый гнев. Он терпеть не мог, когда хулиганы использовали БДСМ в качестве оправдания.

– Насилие не имеет ничего общего с образом жизни. Только если ты сам об этом не попросишь. И я не имею в виду плохое поведение. Я имею в виду, только если ты буквально напрашиваешься на то, чтобы тебя ударили по лицу, потому что тебе это нравится.

Дерик ощетинился.

– Может, и так.

– Ты не любишь боль. Ты сам мне это сказал.

Дерик, казалось, поник от этого.

– Ты хочешь выдвинуть обвинения?

– Что? Нет!

– Дай мне адрес, и я немедленно отправлюсь за ним.

Дерик покачал головой.

– Все совсем не так, ок? Он не такой. Это было всего один раз.

Эйвери нахмурился и отвернулся. Казалось, он не думал, что это был разовый инцидент, но Грей знал, что спорить бессмысленно. Он видел это слишком много раз. Он достал свой бумажник и вытащил из него две карточки.