Он почти забыл об Эйвери, пока не вошел в свою квартиру и не обнаружил его сидящим на диване, в наушниках и с глазами, прикованными к телефону. Он поднял глаза, когда Грей вошел в парадную дверь, вытаскивая один из наушников.

– Привет. Как прошел твой день?

Грей осмотрел собачий укус на своей руке. Он был неглубоким.

– Кроме того, что мне понадобится пластырь, и я сплошь обмочен, ничего интересного.

– Наверное, это хорошо, да?

Грей не был уверен, что на это ответить. Да, во многих отношениях рабочий день был похож на день в путешествии, чем менее запоминающийся, тем лучше, потому что «запоминающийся» или «захватывающий» часто означал, что что-то пошло не так, как надо. В Афганистане было то же самое. Все надеялись, что им не о чем будет написать в своей книге. Но в какой-то степени Грей пошел в армию, а затем в полицию с другими ожиданиями.

Всю свою жизнь он чувствовал, что его мозг никогда не отключался. Если бы его воспитывали по-другому, он задавался вопросом, не назвали бы его страдающим СДВГ (синдром дефицита внимания с гиперактивностью). «Гиперактивный» определенно подходил, особенно к его психическому состоянию. Он чувствовал, что на него давит слишком сильный шум вращения шестеренок в его мозгу, анализируя мелочи, было Грею насрать или нет. Афганистан был одним из немногих случаев в его жизни, когда хаос за пределами его головы соответствовал хаосу внутри.

Возможно, именно поэтому возвращение домой не было для него большой проблемой. Он знал многих ветеранов, которые боролись с этим, в том числе и Уоррена. Уоррен провел пару лет, живя на улице. Грей десятки раз предлагал Уоррену пожить у него. Несколько раз, когда температура была низкой даже для Колорадо, Уоррен перебирался на диван Грея, но это никогда не длилось долго. Через день или два он выскальзывал за дверь ранним утром и снова растворялся в растущем количестве бездомных Денвера.

Уоррен, в конце концов, научился справляться с этим. Не все ветераны справлялись. Всего за несколько месяцев до этого один из их друзей с войны приставил пистолет ко рту. Возвращение домой после хаоса на Ближнем Востоке и скуки гражданской жизни чуть не свело с ума многих солдат. Для Грея это означало лишь переключение внимания с военной службы на полицейскую академию. Для него «удачный день» означал день, когда его мозг был слишком занят работой, чтобы зацикливаться на чем-то другом. Потому что вне работы единственное, что позволяло ему заглушить шум в ушах, это физические упражнения или по старинке поваляться на траве.

Это или заставить кого-нибудь подчиниться.

Возможно, это было одной из причин, по которой он пошел против своих инстинктов и позволил Эйвери переехать к нему, потому что Эйвери давал выход маниакальной энергии, которая, казалось, съедала Грея изнутри.

Грей быстро принял душ и переоделся в спортивные штаны и футболку. Когда он вышел, Эйвери был на кухне и заглядывал в холодильник.

– У тебя закончился хлеб.

Грей протиснулся мимо него, чтобы взять пива.

– Не закончился. Просто я его не ем.

Эйвери вздохнул и плюхнулся на один из стульев у кухонного стола.

– Можешь принести немного?

– Нет, но ты можешь.

Эйвери опустил взгляд.

– У меня нет машины.

– У меня тоже нет машины, кроме патрульной.
– Грей знал, что ему тоже нужно поесть, но его смена была скучной и утомительной, из-за чего у него было слишком много сдерживаемой энергии. Он допивал пиво, а затем проводил час или два в домашнем тренажерном зале, который он оборудовал в своем крошечном гараже рядом с домом. Возможно, это помогло бы утихомирить шум.
– У меня есть «Харлей», которым ты мог бы воспользоваться.

Эйвери, похоже, немного испугался этой идеи.

– Ты серьезно?

Грей пожал плечами и выпил половину пива.

– Мне его дал мой друг Чарли. Я им нечасто пользуюсь. Ты умеешь ездить?

– Нет.
– Щеки Эйвери начали розоветь.
– Кроме того, у меня нет прав.

Грей опустился на сиденье напротив него.

– Почему нет?

– Несколько месяцев назад меня привлекли за вождение в нетрезвом виде.

– Должно быть, это было не первое твое правонарушение, если ты лишился водительских прав.

Эйвери нахмурился, и Грей заподозрил, что он надеялся солгать об этом.

– Второе. - Он поскреб пальцами по столешнице, не в силах встретиться взглядом с Греем.
– Мои родители потянули за несколько ниточек. Сократили мой срок до шести месяцев лишения прав и общественных работ в библиотеке.

– Библиотека? Звучит как довольно мягкое наказание.

– Как я уже сказал, мои родители потянули за некоторые ниточки.

Хотя, похоже, его это не смутило. Похоже, он считал, что смягчение приговора его отцом было именно тем, чего он заслуживал.

– В любом случае, - продолжил Эйвери, - через два дня у меня начинаются общественные работы, и мне нужно как-то добраться до центра. Дерик и Бенни могут подвозить меня несколько дней, но не все время. У меня есть проездной на автобус, но автобусы отсюда ходят не в том направлении. Потребуется две пересадки в одну сторону.

– Отлично.
– Грей поморщился, подумав о том, как быстро он согласился позволить этому парню остаться в его доме. Ему следовало быть осторожнее. У Эйвери, очевидно, были серьезные проблемы с властями.