— Я у него вела английский все четыре года, — гордо добавила миссис Мейбл.

Впрочем, она вела английский у всех в Винтерхейвене.

— Дэвид — это тот, у кого брат умер, да? Или это был Хадсон?

— Нет, — вздохнул Джин.

— Шайло умер. Его младший брат — Хадсон. Шайло, Хадсон и Дилан были не разлей вода в детстве.

— Дилан — хоккеист, — пискнула одна из учениц миссис Мейбл. — Горячий, с мемами, — она изобразила, как он топчет камеру.

— Он живёт у меня, — выпалила я.

Все головы повернулись ко мне.

— Ну, то есть, не у меня… А рядом со мной…

Макс прочистил горло:

— Мы собрались здесь обсуждать литературу.

— А я — нет, — заявила та же ученица. — Я хочу услышать про Дилана.

Все снова уставились на меня.

Но мне не хотелось злить Макса, у которого на имени Дилана в глазах промелькнуло что-то непонятное. Ревность? Может, этот образ строгой интеллектуалки и правда работал?

Макс жестом предложил нам сесть, но я не могла — холст был у меня в руках. Он перелистнул книгу, вытащил карандаш из-за уха и что-то отметил на полях.

Раз уж я была неловкой, то до конца.

— Я написала это, — объявила я, вытянув картину перед собой.

— Для секции об Аляске.

Джин закашлялся так громко, что казалось, он наконец откашлял что-то, застрявшее в лёгких лет десять назад. Миссис Мейбл постучала ему по спине, а мистер Уиллингхэм протянул ему леденец из кармана.

— Красиво, — наконец выдавил Джин, отдышавшись.

Эти его приступы кашля давно стали легендарной частью клуба, чуть ли не отдельным участником. И не раз спасали меня от каверзных вопросов Макса, которые могли бы выдать, что я не читала книгу.

— Макс, — вмешалась миссис Мейбл, — Рози хочет показать тебе кое-что.

Я чувствовала себя второклассницей, показывающей маме найденный на детской площадке камушек. Макс поднял глаза от книги.

— Ого. Где ты это нашла?

Щёки запылали.

— Я сама нарисовала. Для раздела об Аляске. Если захочешь, конечно…

Он поднял брови, явно удивлённый.

— Конечно, — сказал он, разглядывая холст. — Я не знал, что ты…

Он замолчал, будто обдумывая фразу.

— Не знали что? — с любопытством спросил мистер Уиллингхэм.

Макс выглядел немного смущённым, когда пробормотал:

— Ну… просто я не думал, что ты настолько хороша.

Оу. Ладно. Он что, никогда не заглядывал в окна моего магазина? Что во мне заставляло его ожидать меньшего?

Я ведь не выросла в Винтерхейвене, из-за чего иногда чувствовала себя чужой, хоть большинство людей здесь и относились ко мне очень тепло.

А Макс был местным в третьем поколении. Ему было на восемь лет больше, чем мне, и иногда он разговаривал со мной с тем же снисходительным тоном, что и со студентами миссис Мейбл.

Я отбросила эту мысль.

Вот для этого и был задуман Миссия: Пылкая Привязанность. Он должен был узнать меня лучше. Начать видеть меня по-настоящему.

И это начиналось прямо сейчас.

— Я могу повесить её сама, — предложила я.

Макс медленно кивнул.

— Сейчас принесу стремянку. А потом начнём обсуждение, — добавил он, обращаясь к остальным.

Я бросила взгляд на Чарли, которая сделала мне знак рукой — не паникуй. Я глубоко вдохнула. Делая вид, что ужасно сосредоточена, я нарочно затянула процесс развешивания картины, надеясь пропустить дискуссию. Даже прочитав книгу, я не могла похвастаться глубокими мыслями о ней.

Макс тем временем объяснял, как чувство фатализма подчёркивается использованием точки с запятой, в то время как двоеточие бы…

— Ох, чёрт, — выдохнула я.

Стремянка качнулась, когда я слишком далеко потянулась, поправляя угол картины.

Я попыталась удержать равновесие, но вместо этого полетела вниз, сбивая с полок десятки книг местных авторов.

Грохот.

— Рози! Ты в порядке? — Чарли тут же бросилась ко мне.

Я оглушённо моргнула, оценивая последствия. Картина слегка перекосилась, но висела. А я…

— Ау…

— Макс, помоги ей сесть на диван, — распорядилась Чарли.

Он замешкался, разглядывая разбросанные по полу книги так, будто я лично его оскорбила этим беспорядком.

— Я думаю, нельзя двигать пострадавшего…

— Я помогу, — с готовностью предложил мистер Уиллингхэм, выпрямляясь с заметным трудом.

— Ваш врач говорил, что вам нельзя поднимать больше пяти килограммов после падения, — напомнил ему Джин.

— Я справлюсь, — начала было я, но Чарли мягко сжала мне плечо.