Я остановился перед картиной старого кладбища.

Дикие кусты с дикой малиной пробивались сквозь поваленные деревья, грязные тропинки вились между зарослями.

Тоска кольнула так резко, что я едва не поморщился.

По прошлому, к которому нельзя вернуться.

— Я рисую, сколько себя помню, — тихо сказала она.

Я чувствовал её взгляд на своей спине.

— Одно из моих первых воспоминаний: мой брат подарил мне дешевую акварель и блокнот… и сказал, чтобы я, пожалуйста, рисовала только на бумаге.

Я удивлённо приподнял бровь.

— Якобы я разрисовала его новые белые кроссовки.

К моему удивлению, из груди вырвался тихий смешок.

Я подошёл к другой картине — на этот раз это были городские доки. Полностью законченная работа. Каждая деталь была настолько точной, что я почти почувствовал запах морской соли.

— Я работала над ней всю ночь, — сказала Рози, робко улыбнувшись. — Подарю её книжному магазину.

— У нас теперь есть книжный? — Я нахмурился. — В моё время была только библиотека.

Каждый месяц мы заказывали книги по телефону в Кетчикане, и кто-то должен был ехать за ними. Сейчас я так привык к доставке за день, что забыл, каким волшебством был этот ежемесячный пакет.

— Да, он открылся около пяти лет назад, — кивнула она, а потом добавила. — У нас сегодня вечером встреча книжного клуба. Должен прийти.

— Я пас, — отрезал я.

— Могу кратко пересказать сюжет. Там всё уныло и скучно, так что, поверь, я спасу тебя от этого чтения. Но Макс раздражается, если люди не читают книгу…

Я вдруг напрягся.

— Подожди. Макс Эрикссон?

— Ага, — её улыбка стала ещё ярче. — Он выбирает книги каждый месяц, ведь это его магазин.

Она слегка наклонилась ко мне, понизив голос, будто выдавая секрет:

— Раньше я читала их все. Потому что они действительно потрясающие… но жутко депрессивные. Так что теперь мы с Чарли — твоей кузиной Шарлоттой — читаем по очереди и пересказываем друг другу основные моменты. Это экономит кучу нервов. Если хочешь, можем читать втроём. Тогда придётся страдать всего четыре раза в год, и это бы реально улучшило моё качество жизни.

— Я не пойду, — резко ответил я.

Её улыбка угасла.

Но вписаться в местный книжный клуб точно не входило в мой план возвращения в команду. Даже если бы входило, Макс Эрикссон был заносчивым снобом, и я не собирался с ним тусоваться.

Возникшая было лёгкость между нами испарилась. Я сделал шаг назад, вновь возводя мысленные стены.

Сделать список. Доказать, что я в порядке. Уехать.

— Я иду на пробежку, — сказал я холодно. Квартира открыта. Кстати, я заметил, что ты… оставила там много своих вещей.

— Ладно, — пробормотала она, растерянно поправляя подол футболки. — Тогда я незаметно зайду за одеждой.

Мои глаза против воли скользнули вниз, по её ногам.

Она тут же прикрыла живот рукой и отступила назад.

И кто мог её винить?

Я отобрал её кровать, разбудил её в полуголом виде, отказался от её дружеского приглашения в клуб… и теперь вот так пялился.

Она сделала ещё шаг назад.

— Подожди, там ступе…

Но было поздно.

Её пятка задела нижнюю ступеньку. И, как в замедленной съёмке, когда знаешь, что вот-вот произойдёт что-то ужасное, но уже ничего не можешь сделать, она полетела назад. Со сдавленным вскриком приземлилась прямо на лестницу. А её неоновая футболка задралась, обнажая…

Серьёзно? Трусы с «Подсолнухами» Ван Гога?

Мы оба застыли на мгновение, уставившись друг на друга.

Я медленно протянул руку.

— Ты в порядке?

— Просто отлично, — пробормотала она, поднимаясь без моей помощи.

И с таким достоинством натянула подол футболки вниз, что могла бы сойти за кинозвезду на красной дорожке.

Развернувшись, она бодро взбежала по лестнице, пробормотав:

— Абсолютно прекрасно.

Глава 9

Рози

Чат Лучших Подруг

Чарли: Ты дочитала книгу?

Рози: Вчера вечером.

Чарли: И?..

Рози: Парень переживает экзистенциальный кризис, бросает семью, чтобы начать новую жизнь в Нью-Йорке. Влюбляется в эгоистичную женщину, которой изменяет (она умирает). Потом сближается со старым приятелем по колледжу, которого предаёт ради повышения (приятель тоже умирает). В итоге, когда природная катастрофа оставляет героя бессильным перед миром денег и власти, который он сам создал, он осознаёт тщетность поиска смысла жизни, принимает тот факт, что ни о чём не жалеет, и клянётся, что для успеха необходимо идти по головам.