Футболка — моя футболка — сидела на нём так плотно, что подчёркивала каждую мышцу его плеч и спины. А когда он замахнулся, подол футболки приподнялся, открывая загорелую, рельефную кожу пресса.

Кажется, никто раньше в Винтерхэйвене никогда не наблюдал за разминочными ударами так пристально.

Хадсон был на первой базе, Чарли на второй.

Дилан повернулся ко мне и, прежде чем занять позицию для удара, ослепительно улыбнулся.

Если я думала, что улыбка Макса могла свести с ума, то это было до того, как я увидела, на что способен Дилан Сэвидж.

Зачем вообще мы затевали эти хитрые игры с соцсетями? Достаточно было одного такого видео с этой улыбкой — и всё, половина населения страны влюблена.

Макс и Дилан стояли, уставившись друг на друга, как будто затеяли молчаливую дуэль. Макс подал первый мяч — слишком широко, и Дилан не стал бить.

— Вне зоны! — объявил судья.

Макс раздражённо скривился, пнул землю носком ботинка и снова замахнулся.

На этот раз мяч полетел прямо в Дилана, и ему пришлось отпрыгнуть в сторону.

— Второй вне зоны!

Макс сжал зубы, поймал мяч и несколько раз ударил им о перчатку.

И снова подача.

Я сразу поняла, что мяч снова полетит мимо, но на этот раз Дилан замахнулся.

Звук удара мяча о биту разнёсся по всему полю, и я задержала дыхание.

Мяч полетел высоко… ещё выше…

Дилан, пятясь назад, повернулся ко мне, цепляющейся за сетку ограждения.

— Это для тебя, Рози!

Мой взгляд был прикован к мячу, улетавшему за пределы поля.

Дилан развернулся и бросился бежать по базам.

Наши замерли в напряжении…

А потом раздались ликующие крики, когда мяч перелетел за забор.

— Еда всегда вкуснее после победы, — торжественно объявила я Дилану — и всем, кто был в пределах слышимости, — откусывая ещё кусочек шоколадного печенья, которое приготовила его мама. Она принесла достаточно для обеих команд, потому что была настоящей леди. Но наши печенья определённо имели вкус победы.

Дилан лежал на потёртом клетчатом пледе в парке, с закрытыми глазами и сцепленными на животе руками. Кажется, впервые я видела его таким расслабленным. Хадсон ушёл отвечать на рабочий звонок, а Беннет и Чарли отправились искать ужин у фудтраков, так что мы остались вдвоём — и ещё половина Винтерхэйвена, устроившая пикники неподалёку.

Сейчас, когда я была так близко, можно было рассмотреть едва заметные веснушки на его носу и скулах. Его коротко подстриженная борода подчёркивала линию челюсти, а розоватые губы казались мягкими. Царапина на щеке, оставшаяся с последней игры, почти зажила, но всё ещё красовалась тонкой красной полосой.

Один непослушный локон упал ему на лоб, зацепившись за ресницы. Я легонько смахнула его пальцами. Волосы оказались мягче, чем я ожидала. Я провела рукой ещё раз — вдруг тот локон был исключением? Нет, все такие же мягкие.

Я уже убирала руку, но Дилан пробормотал:

— Не останавливайся.

Он не открывал глаза, даже не пошевелился.

— Ты любишь, когда тебя гладят по голове? — я попыталась пошутить, но внутри всё сжалось от этих слов. — Прямо как Лиззи.

— В этом… соглашусь, — пробормотал он.

Я замерла на секунду. Но с закрытыми глазами он казался менее опасным. Да и что такого? Мы ведь просто притворяемся парой, так?

Я снова запустила пальцы в его волосы, мягко массируя кожу головы. Привычный запах моего шампуня витал в воздухе, ведь он пользовался им, пока жил в моей квартире.

Дилан издал низкий, довольный звук — почти мурчание.

Что это было? Мы же ничего… предосудительного не делали. Тогда почему мои щёки вдруг вспыхнули?

Возможно, потому что люди начали поглядывать в нашу сторону. Улыбки, перешёптывания. Кажется, половина города тут же решила сыграть в сваху.

Он пробормотал, едва слышно:

— Я не помню, когда в последний раз кто-то делал это для меня…

Он выглядел таким спокойным, таким… уязвимым.

Я медленно провела пальцами по его лбу, затем — вдоль линии бровей, на секунду задержавшись на шраме на левой. Затем легонько скользнула вниз, по краю уха, к шее.

Гусиная кожа покрыла его руки.

Может, он всё-таки был не таким уж равнодушным к моим прикосновениям?

Линии напряжения, боли и усталости исчезли с его лица.

Я продолжила: едва ощутимо провела кончиками пальцев по переносице, затем вдоль губ…

Его дыхание сбилось.

Я хотела отдёрнуть руку, но не успела.

Он резко схватил меня за запястье.

Глаза открылись. В них вспыхнуло что-то тёплое. Опасное.

— Если бы я не знал тебя лучше, — его голос был хриплым, — я бы сказал, что ты обо мне… заботишься.