Он тоже выглядел хуже, чем я ожидала. Гипсокартон облез, а стены потемнели от влаги, и теперь моя фреска выглядела как декорация к фильму ужасов, а не волшебная страна из сказки. Часы и часы работы — уничтожены за одну ночь.

Я вцепилась в дверной косяк, пытаясь слушать, как мужчина перечислял проблемы. Будто во сне, я повела его в другую квартиру, где ущерб был чуть меньше, но всё равно серьёзный. Его поток терминов гудел в ушах.

Спустившись вниз, он зафиксировал пятна и деформации на потолке, а также влагу, которая впиталась в стены и кухонные шкафы.

— Нам придётся полностью демонтировать всё, — мрачно сказал он. — Новый гипсокартон на стены и потолок, замена полов и шкафов. Мы пока не знаем, какой урон нанесён несущим конструкциям, пока не снимем весь гипсокартон. Но, судя по этим признакам, протечка была давно. Скорее всего, придётся менять значительную часть деревянных элементов.

— Сколько это займёт? — спросил Дилан, пока я молчала.

Мужчина наклонил голову, прикидывая.

— Примерно шесть месяцев.

Дилан обнял меня за талию, и я позволила ему поддерживать меня. Шесть месяцев. Смогу ли я столько жить на диване у Беннета? Братья наверняка потребуют объяснений, почему я не вернусь на свою лодку, раз уж она всё ещё стоит на продаже.

Я крепче прижалась к Дилану. Один вопрос за раз.

Я подписала бумаги о том, что специалист зафиксировал ущерб, после чего он ушёл. Я оглядела пустой магазин. Всё могло измениться так быстро за такое короткое время.

— Давай закончим, — пробормотала я и снова принялась за работу, пытаясь занять себя, чтобы не думать.

Ушло ещё несколько часов (и целый фильм), прежде чем мы всё закончили. Пока Дилан ушёл за последней картиной, я направилась к грузовику, чтобы достать ключи из сумочки.

Я замерла, заметив фигуру у стены здания.

— Папа?

Надежда наполнила меня, вызвав слёзы. Он пришёл. В самый ужасный день за последнее время он здесь, чтобы помочь.

Он посмотрел на дверь, где появился Дилан с картиной, и кивком пригласил меня подойти к нему. Я не могла винить его за нежелание пересекаться с Диланом после последней встречи.

Папа крепко обнял меня, и я закрыла глаза, вжимаясь в него. Это было именно то, о чём я всегда мечтала.

— Я не слышал от тебя несколько дней, — сказал он, отстраняясь. Он засунул руки в карманы, и я заметила недовольную складку на его лице, скрытую в густых усах и бороде.

— Было просто ужасно, — призналась я. — Шторм прошлой ночью повредил магазин. Ремонт займёт месяцы.

— О нет. Это ужасно, конечно. — Папа почесал затылок, разглядывая небо. — И мне очень неловко спрашивать, но… Я ведь не получал твоих чаевых уже несколько дней.

Я моргнула, не сразу осознав смысл его слов. Мои чаевые? Может, он просто не понял, что я ему только что рассказала?

— Это была не просто небольшая протечка, — повторила я, пытаясь донести серьёзность ситуации. — Я не смогу жить здесь несколько месяцев, пока всё не отремонтируют. Мне придётся вести магазин только в онлайне, хотя большая часть моих продаж — это люди, заходящие с круизных лайнеров.

Он поморщился, но потом мягко взял меня за руку — почти по-отечески.

— Представляю, как тебе сейчас тяжело, милая.

— Спасибо…

Но он продолжил, перекрывая мой голос, а его хватка на моём запястье стала чуть крепче — возможно, мне это только показалось.

— Но мне очень нужны эти деньги. У меня несколько вложений… Я знаю, моя девочка не хочет меня подвести.

Я открыла рот, но слова застряли в горле.

Он смотрел на меня, и вся надежда, что теплилась внутри, рассыпалась, как размокший гипс под моей фреской.

— У меня их сейчас нет с собой, — прошептала я, уставившись в землю.

— Ничего страшного, — сказал он мягче, успокаивающе. — Мы можем встретиться позже. Ты завтра работаешь в ресторане, да? Я заеду и заберу все твои чаевые после смены.

Я бездумно кивнула.

— Да… Я заканчиваю в девять.

— Тогда я встречу тебя у выхода, — сказал он и обнял меня, поцеловав в висок. — Люблю тебя, Рози-пози.

Он развернулся и ушёл, насвистывая беззвучную мелодию.

Шериф Сэвидж вышел нам навстречу, когда мы подъехали, и помог выгрузить все мои картины в его гараж. Похоже, он провёл весь вечер, освобождая для меня место, сдвигая вещи к стенам.

Я была слишком поглощена мыслями о своём отце, когда откидывала задний борт грузовика. Он даже не предложил помощь и, кажется, вовсе не понял, что я не могу сейчас раздавать деньги направо и налево. Может, он просто не осознавал масштабов ущерба, хотя я всё объяснила предельно ясно. И какие ещё вложения? Я думала, он использует мои чаевые за смены официанткой на еду и предметы первой необходимости, чтобы встать на ноги и найти собственное жильё.