— Ну вот и свиделись, — облегчённо вздохнул, понимая, что очередная страница мировой истории начинает переписываться прямо сейчас и прямо при моём непосредственном участии.

Очередной пункт плана был закрыт — обнаружил выбранную цель. Теперь оставалось найти то место, с которого я и смогу по нему спокойно работать, и можно будет сказать, что жизнь удалась. Для достижения более эффективного результата по поражению противника мне нужна была такая позиция, с которой корабль бы был виден полностью. А значит, желательно было подняться чуть выше. В принципе растущие вокруг деревья были вполне пригодны для работы, ведь на фронте я уже не раз и не два использовал данный вид флоры для атаки на врага. Однако стоящий неподалёку на небольшом возвышении заброшенный то ли дом, то ли сарай, мне показался более интересным.

Уже через пару минут я был у этой постройки. Даже беглого осмотра хватило на то, чтобы понять, что данное строение не было домом для постоянного проживания, которое по какой-то причине было оставлено. На мой взгляд, это было именно строение для временного размещения, скорее всего — рыбаков. Во всяком случае, лежащие на стоящих у стен лавках обрывки плетеных сетей говорили именно об этом. Не знаю, насколько я был прав, но для себя этот небольшой дом окрестил «рыбацкой хижиной».

В конце концов, виденное когда-то ещё в прошлой жизни пособие по снайперскому делу предусматривало при организации работы на театре военных действий разметку территории и привязку к таким вот ориентирам — «большой камень», «кривой дуб», «рыбацкая хижина» или там какая-нибудь «часовня». Правда, это всё было верно для снайпера и его корректировщика, а тут мне приходилось совмещать обе эти должности, но всё равно я осуществил привязку к местности, чем ещё раз порадовал свою «неправильность» — прямо по учебнику сработал!

Когда с помощью одной из лавок забрался в лаз, что вёл на крышу и оказался на чердаке, то, пробравшись по соломе к маленькому окошку, первым делом посмотрел на порт. Как я и предполагал, отсюда место стоянки, сам корабль и пути подхода к нему становились открытыми как на ладони.

Сфокусировал зрение. Смотрящие вверх кормовые орудия главного калибра недвусмысленно говорили, что данный тяжёлый крейсер является опасным хищником, который запросто может растерзать любую добычу, попавшуюся ему на бескрайних просторах морей и океанов.

Глядя на этого безжалостного монстра, я испытывал восторг от осознания того, что очень скоро смогу выбить этой Сцилле зубы, уничтожив его экипаж, и тем самым на долгое время вывести корабль из строя. Сам тяжёлый крейсер мне, к сожалению, уничтожить не удастся, но выбить его команду — это дорогого стоит.

Да, в механизированной войне, что сейчас бушует в мире, побеждают те, у кого есть танки, самолеты и корабли. Но если все эти сложные механизмы не будут иметь профессиональные экипажи, что способны ими управлять, то станут абсолютно ненужными, малоэффективными и чрезвычайно уязвимыми в бою.

На этом рекогносцировку решил прекратить. Увиденное меня вполне устроило. Пришло понимание того, что с этой снайперской позиции мне будет вполне комфортно работать как по кораблю, так и по тем, кто будет находиться на пирсе.

Спустился с чердака, отряхнулся, надел на себя ранец, взял чемодан и, радуясь, что всё идёт хорошо, вышел на улицу. Теперь мне оставалось закрыть последний пункт предварительного плана — добыть оружие.

— Hande hoch! — неожиданно раздался громкий мужской голос, донёсшийся справа.

И я, повернув голову, увидел стоящего за углом хижины и целившегося в меня из винтовки немецкого солдата.

Я был застигнут врасплох. Произошло то, чего я боялся и старался избежать — не внимательность, и вот я в ловушке. Первым порывом было немедленно выхватить пистолет и открыть огонь на поражение. Однако, несмотря на контузии и явно немного нездоровый рассудок, я всё же сумел побороть это вспыхнувшее желание.

И нужно сказать, что это спасло мне жизнь. Потому что с другого, противоположного конца хижины раздался ещё один мужской голос:

— Не двигаться!

И хотя команды были отданы диаметрально противоположные относительно друг друга, я сразу же понял, что противников двое. Один предлагал мне поднять руки вверх, другой приказывал не двигаться. И кому я должен был в такой ситуации подчиняться?

Вероятно, этот вопрос немецких солдат не интересовал, они целились в меня из винтовок, и ждали, пока я начну выполнять их требования.

— Что случилось? — стараясь выглядеть удивленным, поинтересовался я.

— Ваши документы! — оскалился ефрейтор, и в нём узнал главного в патруле. Этот тип со свиным рылом и хитрыми бегающими глазками ещё в городе на меня смотрел подозрительно. И, вероятно, чтобы проверить свои подозрения, а быть может, в пылу служебного рвения проследил за мной. И это было весьма удивительно, ведь я прошёл более пятнадцати километров.

«Впрочем, у этих солдат ведь был мотоцикл. Наверняка они, просчитав мой путь, проехали по дороге и стали ждать в засаде, пока я появлюсь. А как это произошло, стали следовать за мной, — понял я, как действовал противник и в который уже раз пожурил себя за невнимательность: — Балда! Расслабился на природе и потерял бдительность. И вот итог — враги в трёх метрах и уже держат тебя на мушке».