Девушка оборачивается. Кир следит, как от резкого движения её волосы взлетают в воздух, а потом опускаются обратно. Замечает, как она замирает на мгновение, увидев его, а потом хмурится, недовольно щурясь и поджимая губы.

– Окончательно охренел, Авдеев?

Да. Окончательно. Может даже безвозвратно.

– Не дерзи, Отрадная.

Кир позволяет себе гадкую ухмылку, которую делят напополам горечь с угрозой, и поворачивается к ней уже всем телом, прислоняясь к стене только плечом.

– Ты подслушивал?

Алена сокращает расстояние между ними. Становится напротив, скрестив руки на груди. А Кир запрещает себе виснуть на ней снова. Вот что в ней такого, чего он не видел у других? Отчего сейчас ловит себя на том, что хрен знает сколько времени смотрел бы на неё ещё и ещё?

Упрямое выражение лица, черты которого стёрлись из-за неяркого освещения и которые он знает наизусть. Тонкая шея. Приталенный пиджак, с эмблемой университета на груди. Белый воротничок рубашки. Клетчатая юбка в клетку до колена, подчёркивающие стройные ноги.

Почему она такая? Почему, смотря на неё, он ощущает дикое, едва контролируемое желание, касаться, прижать к себе, ощутить её тело рядом? Ведь если он разрешит себе это, прижмёт к стенке, нависнув сверху, то ей не вырваться. Не хватит сил. Хрупкая она. Стройная. А он гораздо выше и перевес сил будет очевидно в его пользу.

– Слишком много чести, - выдавливает из себя парень.

На удивление, голос не хрипит и не срывается. И в качестве награждения за выдержку, он, наконец, прикуривает, мимолётом подмечая, что руки, несмотря на внутренний пи*дец, не дрожат. Хотя, если честно, лучше бы его так снаружи прошибало, чем изнутри.

– Придурок, - по-детски бросает напоследок Отрадная, обходя его стороной и скрываясь за дверью.Кир не спорит. Курит. Вдыхает дым. Затягивается, понимая, что одной сигареты ему не хватит точно. И одной бутылки виски, которая стоит дома в баре, тоже.

Алёну Отрадную ни выпить, ни вытравить из головы невозможно. Всю душу собой выжгла и продолжает выжигать, заставляя раз за разом тонуть в омуте, который ему и ад, и рай заменяет. От него уже ничего не осталось, кроме тупого отчаяния и отравляющей злости на себя самого.

Ничего, Отрадная!

Неужели не видишь?!

– Не ходи за ним, - бросает Лиле в спину Романов, когда она поднимается на ноги.

В его голосе слышится пренебрежение, которое царапает её гордость острым коготком, и понимание почему она так резко вскочила со своего места. От этого девушке хочется поморщиться, но она растягивает губы в обворожительной улыбке и оборачивается к одногруппнику, что когда-то был другом, лицом.

– Что-что?

– Я говорю, Кир тебя с собой не звал, поэтому можешь сесть на попу ровно и не дёргаться.

У Мишки ангельская внешность - каштановые кудри, огромные голубые глаза и красивые скулы. По какой-то неведомой для неё причине Кир считает его своим лучшим другом и только это спасает Романова от неё и дикого желания свернуть ему шею, чтобы он, бл*ть, наконец, засунул своё мнение туда, на что с милой улыбочкой советовал ей сесть. Парень даже не представляет как порой близко подходит к краю и каких усилий Лиле стоит, чтобы не растоптать его никчемную жизнь парочкой фраз. Поэтому, прежде чем ответить, она делает шаг вперёд и наклоняется к его уху, чтобы никто другой не смог их услышать.

– Мишенька, дорогой, у тебя недотрах? Тебя снова кинули?
– каждое слово сочится из Лилечкиного рта липкой патокой, оставляя следы уже на Мишкиной гордости.
– Если хочешь, то я могу познакомить тебя с кем-нибудь, кто мог бы, так сказать, помочь тебе в зализывании твоих душевных ран в прямом и переносном смы…

– Может для начала ты сама такой помощью воспользуешься?
– перебивает Романов, тем самым выдавая свою реакцию.

Обычно спокойный, рассудительный и надменный, он опасно прищуривается и даёт понять взглядом, что эта тема находится за чертой дозволенного. Вот только, когда Лиле не было всё равно на чужие личные границы и рамки?

– Милый, ты же знаешь, что кроме Кира мне никто больше не нужен, - объясняет она ему как неразумному ребёнку простые истины.
– Я однолюбка.

Парень едко усмехается и откладывает ручку, которую до этого крутил в руках.

– Сука ты, Лиля. Самая настоящая.

– Спасибо за комплимент, дорогой. Мне очень приятно.

Миша молча отворачивается, ставя точку в их обмене любезностями, а Лиля, наконец, делает то, что хотела - направляется следом за Киром. Коридоры университета полны студентов и преподавателей, но она идёт прямо, не сворачивая, расправив плечи и вздернув вверх подбородок. Её уверенность и твердая походка вынуждают людей расступаться, освобождая девушке путь, и провожать миниатюрную фигурку взглядами. У кого-то есть дорогая тачка с крутым номером, у кого-то - цацки и шестизначная сумма на счету, а у неё - личный подиум, по которому Гордеева вышагивает каждый день с гордо поднятой головой, и бегущая впереди репутация бессовестной дряни. На минуточку, очень красивой бессовестной дряни.