Девушка вздрагивает, когда телефон вибрирует в кармане пиджака. Ей не нужно смотреть на экран, чтобы понять, кто звонит. Алёнке требуется несколько секунд, чтобы вздохнуть полной грудью, проверить есть ли слёзы, и прочистить горло, прежде чем ответить.

– Почему так долго не отвечаешь?
– спрашивает Олег без приветствия, хотя они даже утром дома не виделись.

– Искала место, где можно поговорить, - говорит спокойно, чувствуя, как участившийся пульс колотится в висках.

– Ясно.

Молчание в несколько секунд. Тихое, размеренное дыхание по другую сторону телефонной связи. До боли закушенная нижняя губа.

– Я хочу, чтобы ты появилась на ужине, - пауза, сказавшая ей больше, чем слова, прозвучавшие вслух.
– Алёна, мне не нужны сейчас проблемы.

– Да. Я всё понимаю.

Лично она, Алёнка, в проблемах уже с головой утонула. Только никого это не волнует и, наверное, сейчас, в эту минуту, её саму в том числе.

– Тебе не обязательно присутствовать на нём до конца. Не хочу оставлять Егора в позднее время с няней, поэтому ты сможешь уехать раньше нас. Успеешь собраться к шести часам?

– Да, успею.

Снова молчание. Снова крепко стиснутые пальцы. Отрадная зачем-то продолжает держать телефон у уха, когда Олег уже сбросил вызов. Откидывает волосы назад и понимает, что, кажется, в очередной раз подписала себе приговор, если не на смертную казнь, то на болезненные пытки уж точно. И ничего не остаётся, кроме, как подняться на ноги, переброситься с такими уже привычными за несколько лет «любезностями» с Авдеевым и Лилей. Пройти мимо, тут же забыв и об одногруппниках, и о том, что возможно Кир смог услышать её разговор. Зайти в аудиторию, извинившись перед преподавателем за опоздание, и провести весь день, смотря в окно. А затем, после занятий, сцепив зубы, ехать домой, где её уже ждали младший брат, как всегда недовольная её действиями мама и подготовка к ужину.

Когда в квартире появляется Олег, мимолётом скользнув по ней, Алёнке, взглядом, и натянуто улыбается Инне, девушка заставляет себя шепнуть одними губами:"Привет"и отвернуться. Её состояние выдают лишь подрагивающие пальцы, сжимающие маленькую сумочку, и неестественно прямая спина.

– Алёна, поторопись, - бросает мама, взяв мужа за руку и потянув его к выходу.

– Проходи вперёд, - освобождает он ладонь и отступает на шаг назад, становясь практически вплотную к Отрадной.

Она задерживает дыхание и считает про себя удары сердца, которое своим грохотом заглушает стук шпилек Инны, когда та выходит за дверь и они с Олегом остаются вдвоём. Алёна пытается заставить себя сделать шаг вперёд, чтобы увеличить между ними расстояние, которого и так почти не осталось, но безвольно прирастает к месту, стоит только ему, протянув руку, прикоснуться горячими пальцами к её коже у основания шеи.

– Синяк сошёл?
– спрашивает мужчина, наклонившись так близко, что Отрадная чувствует на своей щеке его горячее дыхание.

– Да, - хрипит она в ответ, смотря прямо перед собой и не видя ничего конкретного.

– Мои засосы на тебе - самое лучшее, что я видел в жизни.

Из подъезда слышится звук открывшихся дверей лифта и Королёв спешит к жене, мгновенно вернувшись в роль верного супруга, а Алёна прикрывает глаза и прижимает холодную ладонь к шее. Туда, где его губы в последнюю встречу оставили багровый след, который она несколько дней очень старательно прятала под водолазками и плотными рубашками. Где под кожей лихорадочно пульсировала жилка и висела невидимая петля из желания, вины и отвращения к самой себе.

За что ты мне, Олег? За что?

– Алёна, ну, где ты там?
– раздражённо окликает её мама.

Девушка вздрагивает, облизывает сухие губы, и выдавливает глухое:

– Я спущусь по лестнице.

Ей нужно всего две секунды, чтобы вздохнуть, собраться с силами и отстраниться от только что произошедшего. Но получается откровенно плохо. Она с трудом передвигает ногами и, когда доходит до машины, то Инна не упускает возможности упрекнуть дочь в том, что из-за её медлительности они уже опаздывают на ужин. А в салоне всё пахнет им и в зеркале заднего вида прищуренные, ореховые, пытливые глаза, от которых нет спасения.

Я знаю, о чём ты думаешь, Алёна.

Она отворачивается к окну и сосредотачивается на каплях дождя, моросящего снаружи и оставляющего после себя разводы.

Я знаю, чего ты хочешь.

Отрадная сводит колени и прислоняет голову к стеклу, жалея, что не додумалась взять с собой наушники. Будто не знала, что её ждёт. Будто надеялась, что в этот-то раз точно сможет сдержаться. Противостоять. Вовремя одуматься. Будто их с Олегом впервые тянет в этот пошлый, глупый жанр трагедии, замиксованного с драмой. В нём она прячется от матери в своей комнате за просмотром сериалов на ноутбуке, а он - в офисе, командировках и деловых встречах. Между ними ночи полные бессонницы и сквозняка, которым тянет с открытого окна, и один на двоих грязный секрет, способный разрушить жизни.