Магнолия нелепо потопталась, ожидая, что я дальше отвечу, но не получив достойной реакции, развернулась.

— Подожди, — остановила ее, тронув за плечо. — Ты сказала, что это было не твое решение. А чье же оно было?

— Как чье? Его Светлости, естественно. Он же за вас в первый раз просил.

— Ваша Светлость, может позвать господина Уоррена? — предлагал мне дворецкий, наблюдая, как медленно и, сцепив зубы, я передвигаюсь по кабинету.

На стопы было невозможно встать, чтобы не охнуть, запястья и колени ныли так, словно я провернул их на полный оборот и переломал кости.

— Нет, не стоит, — отмахнулся я. — Лучше отыщи Уэйда, попроси его зайти ко мне.

— Будет исполнено, — поклонился пожилой мужчина.

Он был одним из немногих, кому я мог показаться в своем неутешительном состоянии. Правду знал естественно мой друг и помощник, господин Блэк, Чарльз, работающий в этом поместье с моего детского возраста, и целитель Роберт.

Эх, а сколько надежд я возлагал, когда ехал обратно. Думал, что немного посижу в усадьбе, наведу порядок в Лавенхейме, а после отправлюсь в Брекенридж уже на новую службу, на должность к королю. Увы, не вышло.

Королю не нужен маг, который в зимние вечера или в пасмурные летние еле-еле ходит, превозмогая боль. Вместо меня поехал младший брат и, по слухам, сделал себе отличную карьеру.

Остальные жители, друзья о чем-то догадывались, но не воспринимали всерьез. При них я едва ли не бегал вприпрыжку, лишь бы не показывать этой преступной слабости. Молчали все, кроме одной...

Одной очень настырной и местами раздражающей особы. И сейчас, думая о ней, не сдержал гневный вздох.

Леди Мэтисон безукоризненно вежливая, красивая, чем-то похожая на мифическую девушку из сказок со своей розовой кожей, пухлыми губами и светлыми локонами. Она за один миг превращалась в язвительного ежа с острыми колючками. По крайней мере, Роберту она парировала очень уверенно. Старик уже надоел, периодически бегая ко мне и обвиняя блондинку во всех грехах. Она и со мной умудрялась спорить. А как лихо выгнала всех, принимая роды у леди Лейк.

Для вчерашней выпускницы лекарской академии она чересчур уверена в себе и безрассудно храбра. Безрассудно — ключевое слово. Саммер легкомысленна и неосмотрительна. Я предупреждал, чтобы она не садилась в седло к Брауну, а она сделала все по-своему. Теперь пожинает плоды собственной глупости.

Впрочем, как бы я ни злился на произошедшее, целительница виновата сама, а я не нянька, чтобы разбираться в ее проблемах. Хватит и тех сплетен, что плетутся пестрыми нитями по всему Лавенхейму, когда я врезал Брауну.

Тяжело признаваться, но удовольствие от недодраки я тоже испытал. Джейми давно меня бесил.

Продолжая размышлять о леди Мэтисон и о предстоящем бале в честь дочки Роберта, я прослушал, когда в дверь постучали. Постучали еще раз, а потом кто-то забарабанил.

— Войди, — я нахмурился, ожидая, что встречу Уэйда, а ведь он никогда не позволял себе такого поведения.

Но никто не входил, зато раздавалось множество других звуков, словно там разыгралась битва не на жизнь, а на смерть.

— Тебе туда нельзя. Тебя не звали, — узнал голос помощника.

— А мне плевать, я хочу получить ответ.

Недоумевая, прикидывая, не показались ли мне интонации именно той девчонки, которая не выходит из головы, я медленно поднялся, чтобы выйти.

Не пришлось. Девушка и господин Блэк ввалились в гостиную, похожие на разъяренных кошку и пса. Запыхавшиеся, всклокоченные. Глаза у леди Мэтисон были опухшими и красными. Видимо, она плакала, перед тем как прийти.

— Прости, Алекс, — бросил Уэйд. — Одну минуту. Саммер, я же сказал, что так не делается.

— Так не делается? — она чуть ли не визжала. — Так не делается? Вы уж определитесь, а как тогда должно делаться? Настаивают на приглашении, дают платье, чтобы потом все забрать? Мне мало унижений в вашем городе? На, — вручила она какой-то сверток Уэйду, — подавитесь. С рассветом уеду, радуйтесь, добились своего.

Ничего не понимая, но отметив, что сверток, это запакованное аккуратно платье моей матери, я рявкнул.

— Тихо! Застыли оба! Объяснитесь по очереди.

Надо мной тихонечко и мелодично зазвенели подвески на хрустальной люстре. Леди Мэтисон замерла, а мой помощник растерялся, не зная, куда деть пакет.