— Что, Саммер? — поднял на нее негодующий взгляд, ожидая порцию порывистых вопросов.

Точно, вот каким словом можно охарактеризовать новую целительницу. Она порывистая, не умеет долго держать в себе эмоции.

— Ничего, — перебросила она локоны через плечо. — Совсем ничего. Надеюсь, вы приняли мои извинения.

— Да, принял, — я стиснул зубы, мечтая стащить с себя сапоги и потереть воспалившееся место. — Можете идти.

Вспышка боли пронзила новой волной. Откинувшись на спинку кресла, прикусил губу до крови, лишь бы то ощущение перебило новое.

— Да черт возьми, дайте же мне посмотреть, — ринулась вперед Мэтисон, падая на колени.

Не дождавшись разрешения, ничего не снимая, она просто положила свою ладонь на кожаное голенище. Из руки полился золотистый свет, и через слои дубленой кожи я почувствовал тепло. А еще через несколько секунд эта проклятая боль приглушилась.

Я обомлел, повернулся к девушке, чтобы получше ее рассмотреть, и мне почему-то показалось, что и она изумилась, глядя на свои руки.

— Как вы это делаете? К демонам, что вы делаете? — Тонул в потоке облегчения.

Снималась не только острая боль в лодыжке, постепенно уходила вся. Даже та, которую я привык игнорировать или вовсе не замечать. Последний раз, когда я ничего не чувствовал, был тот день, когда господин Роберт увеличил дозу обезболивающего эфира.

— Не мешайте мне, — фыркнула Саммер, сама потрясенно уставившись на происходящее. — Теперь, я так понимаю, вам не больно?

— Да, боль уходит, — подтвердил я, с трудом осознавая, что подобное вообще возможно. Я не помнил того времени, когда резво просыпался и моментально вставал, когда для облегчения мне не требовался натопленный камин, забыл, как мог лечь спать под открытым небом в походе, что был способен на длительные прогулки. — Как у вас получилось?

Но к ответу от лекаря я совершенно не подготовился.

— Простите, — тихо проговорила леди Мэтисон, — но я понятия не имею. Это словно интуиция, магия. Я никогда... никогда...

Она ждала какой-то реакции, сжалась, явно ожидая суровой и справедливой отповеди. И правильно.

Я для нее кто? Подопытный кролик, которых специально плодят знаменитые профессора ради научных открытий. Она вновь забыла, с кем имеет дело?

Следовало, конечно, поставить молодую лекаршу на место. В чем-то господин Уоррен прав, ее методы чересчур новаторские. С другой стороны, как бы я ни искал в себе чувство злости, ярости или гнева, ничего не было и в помине. Я готов рассыпаться в благодарностях за тридцать, десять, да хоть за пять минут без тянущих, выкручивающих кости ощущений.

— Почему вы не используете эфир? — вновь подала голос девушка. — Он будет давать вам передышку. Зачем храбриться и терпеть?

— Храбриться? — я горько усмехнулся. — Это не храбрость, а необходимость. От эфира мутнеет разум. Теряется способность к магии. Вы и без меня должны знать, что он вызывает привыкание. Лучше я буду терпеть, чем каждый час прикладываться к надушенному платку.

— Мне жаль, — поднялась с колен Саммер и убрала ладонь. — Жаль, что вам так тяжело приходиться.

Она не встала во весь рост, присела на ручку кресла, делая наше положение несколько скандальным. Но она будто не замечала, что нарушает мыслимые и немыслимые правила. Погрузилась в размышления и взяла меня за запястье. Опустила его, опять подняла. Проделав этот трюк несколько раз, постоянно спрашивая, больно мне или нет, уточняя, а какого характера эта боль, она поднималась вверх по моей руке. Крутила локоть, после плечо.

Любое ее касание снимало боль, едва она переставала меня трогать, все мучения возвращались.

Наконец, она устроилась напротив и вздохнула. Выглядела очень уставшей и болезненной. На мгновение я подумал, что своими манипуляциями она забрала хворь себе.

— Саммер, вам плохо? — забеспокоился я. — Зачем вы полезли? Я же предупреждал, что не стоит пытаться меня лечить. Эта зараза, выходит, со мной навечно. Не хватало, чтобы и вы похожим заболели.

— Не переживайте, — закатила глаза моя нахальная, непрошеная гостья. — Это явление отбирает мой резерв, но на здоровье не влияет. Вы полагаете, что я не проверила, пока осматривала вас? Вам надо напоминать, что я дипломированный целитель? Попусту собой я рисковать не буду.

Она спросила с настоящим возмущением. Затрясла выбившимися из косы прядями и поморщилась.

— Извините, — я повинился перед ней. — Тогда поясните, что это за явление? Никогда не сталкивался ни с чем подобным.

— Как и я, — развела она ладоши в сторону. — Могу я попросить вас держать в секрете мои силы? Как вы и сказали, мне нечего лезть, — вернула обратно мои слова. — Сначала я разберусь, что это такое.

— Роберт может помочь...

— Серьезно? — Девушка как лимон проглотила. Готов поспорить, что с трудом удержалась, чтобы не пнуть меня по сапогу. — Господин Уоррен и его семья в первую очередь ни о чем не должны знать. Да он же меня в подворотне прибьет, если ему станет известно, что я вас лечила.

— Вы утрируете.

Впрочем, мой друг действительно очень ревностно относился к своим обязанностям. А женщин не считал хорошими специалистами.

— Ваша Светлость!

— Так и быть, — я устало прикрыл веки, вновь чувствуя, как проклятая боль возвращается. — Как прикажете. Я не буду ничего говорить.

— Я могу приходить и дальше? — она задала вопрос, застав меня врасплох. — Буду давать вам отдохнуть, а сама попробую отыскать причину.

Судя по виду Саммер, она здорово утомилась, и как бы она ни скромничала, все произведенные действия влияли не только на волшебный резерв, но и на ее состояние в целом. От потери резерва не сереют, не появляются темные пятна на скулах, не белеют губы.