Дейзи, как маленький бультерьер, стоит на страже своих интересов и охраняет родных. Она и на меня изначально взъелась, полагая, что буду конкурировать с ее отцом. Что же, ту битву я проиграла.

— Подавайте холодный чай, — смиренно хлопнула в ладоши девушка, раздав новые поручения. Меня она утянула в сторону и процедила сквозь зубы. — Что ты хочешь за свое молчание? Что?

Я смешалась.

— В смысле? Какое молчание? О чем мне следует молчать?

— Ой, не изображай из себя дуру, Саммер, — надо же, дождалась, когда она назовет меня по имени. — Ты сейчас побежишь по Лавенхейму и будешь болтать о том, что я поила всех травой, чтобы никто не мог забеременеть? Говори, что я могу для тебя сделать, чтобы мы забыли эту историю, а ты держала свой рот на замке.

Каюсь, желание появилось. Даже сейчас она меня тиранит, не просит, а раздражающе повелевает. Меня бесят ее замашки...

— Ничего, Дейзи, — хмыкнула я, отойдя в сторону, — ты ничем не будешь полезна.

— Ты шантажировать меня вздумала? — у нее безвольно опустились руки. — Саммер, от моей репутации и следа не останется.

В голосе почувствовались жалостливые нотки. Она меня буквально умоляла.

— Вряд ли, — не согласилась. — Во-первых, мне не поверят. А во-вторых, я и не собиралась никому ничего рассказывать. Просто дай обещание, что о рецепте с рутой больше никто не узнает. А ты поболтаешь со своими девчонками и снимешь с них, как они думают, это «проклятие».

Не представляла я, что могу опуститься до сплетен, где буду злословить на леди Уоррен. Это и не доброта по отношению к ней, а собственное достоинство. Я и чужие россказни слушала, как способ выживания в Лавенхейме. Надо ведь знать, кто кому приходится, кто с кем дружит, кто кого презирает. В этом смысле город сплотился: презирали меня.

— Серьезно? — брови шатенки прыгнули вверх. — Ты меня не выдашь?

— С чем я тебя выдам? Что ты по незнанию добавляла душистую приправу? Ты же ничего плохого не желала. Ошибаются многие, Дейзи. Твой промах не смертелен, сильного урона здоровью, будем надеяться, никому не нанес. И, полагаю, ты не плохой человек, раз тебя любят все в округе.

— Какое значение это имеет? — поморщилась она.

— Тебя твоя же совесть сожрет, — пожала плечами. — Ладно, мне пора. И помни, ты мне обещала.

Договорив, я вышла на улицу, в сопровождении девицы. Она громко сопела себе под нос, размышляя над моими словами.

Неподалеку, на дорожке я увидела трех молодых дам, шествующих на очередное собрание их клуба. И если честно, я так и не поняла, а по какому поводу тут сегодня собираются. Леди Портер, заметив меня, замедлила шаг и побледнела.

— До свидания, леди Уоррен, — помахала собеседнице и моргнула пару раз Маргарите.

— И вам, — пробурчала отстраненная Дейзи.

Посчитав, что на этом мои дела завершены, я грациозно поклонилась, перебросила заплетенную косу и устремилась в направлении госпиталя.

— Леди Мэтисон, леди Мэтисон, — кто-то окликнул меня.

Обернувшись, обнаружила бегущую Магнолию, на чьи именины я столько собиралась.

— Здравствуй, Магнолия, — подождала, когда она остановится и продышится. — Дейзи что-то забыла мне передать? Что еще случилось?

Святые небеса, пусть бы она не кинулась на Маргариту, пусть бы повела себя разумно.

— Нет, Дейзи ни при чем, — выдохнула протяжно младшая Уоррен, — я по личному вопросу... — она оглянулась, — почти.

— По какому?

Вела она себя чудно. Ерзала, горбилась, сминала платок в руках. По лбу стекали капельки пота. И это не от усталости, бежала-то всего ничего. Девушка заметно нервничала.

— Леди Мэтисон, мне неприятно об этом говорить, — начала она шепотом, — и поверьте, это было не моим решением...

— Да что такое, не тяни, — я заволновалась.

Станется, у нее какая-то женская болезнь, и она стесняется обратиться к отцу. Роберт меня за такое точно придушит.

Но я снова ошибалась. Во всем. Впрочем, я ошибалась каждый раз, когда надеялась, что в Лавенхейме мне становится легче.

— Леди Мэтисон, простите, — затараторила Магнолия очень быстро. — Но я вынуждена отменить приглашение, которое раньше вам выдала.

Я обомлела.

— И почему?

Мне резко все опротивело. Появилось ощущение, что я вступила в жидкую, грязную лужу и испортила самые дорогие туфли. И я пока прилично выражаюсь.

— Леди Мэтисон, вы должны сами понимать, — потупила она взгляд.

— Но я не понимаю.

— Леди Мэтисон, ваша слава... Скандал на охоте. Господин Браун рассказывает о вас нелепицы. Я, конечно, в них не верю, но всем ртов не заткнешь. В общем, еще раз простите, но ваше появление нежелательно.

Прикусив губу, я силилась совладать с эмоциями. Меня не обижало, что отнимают злосчастное приглашение, но очень грустно оттого, что я для всех фурия, соблазнительница и... Я всех своих прозвищ не помню.