Арес спрыгивает с лестницы на балкон и на мгновение замирает, увидев четырех своих братьев и сестру, стоящих рядом со мной.

— Ну, дерьмо, — одновременно говорят Лука и Лекс, но Сиерра и Зейн просто смотрят на него, стоя по обе стороны от меня.

— Я разберусь с вами позже, — говорит Арес своим братьям и сестрам, направляясь ко мне. Я провожаю его взглядом: темные круги под глазами, тоска в его взгляде. Мне придется пройти через ад, чтобы быть с ним, но я собираюсь сделать это с улыбкой на лице.

— Рейвен, — пробормотал он, словно не веря, что я стою перед ним. — Одной недели без тебя мне хватило, чтобы понять, что я не смогу провести всю жизнь без тебя рядом. Моя жизнь не стоит того, чтобы жить, если в ней нет тебя. Я все испортил, детка. Теперь я это вижу. Я не должен был позволять Ханне иметь к тебе доступ, и вместо того, чтобы подчиниться бабушкиному приказу, я должен был забрать тебя из дома. Клянусь тебе, я разорвал все связи с Ханной. Я позаботился о том, чтобы все разговоры велись через бабушку, о чем бы они ни были. Я собрал целую команду, чтобы помогать ей, и назначил ей постоянного врача, так что тебе не нужно беспокоиться о здоровье сестры. Я сказал ей, что это сделка для односложного ответа да или нет, и что мое участие в жизни ребенка зависит только от нее. Все, что связано с ребенком и с ней, будет проходить через нашу специальную команду. Мы будем заниматься всем этим на наших условиях, и видеться с ней мы будем только тогда, когда ты этого захочешь. Этого недостаточно, и я знаю, что это не так, но это начало. Все остальное, я знаю, мы сможем придумать. — Он колеблется и проводит рукой по волосам. — Я знаю, что я эгоист, но ничего не могу с собой поделать. Я любил тебя столько, сколько себя помню, Рейвен, и всегда буду любить. Хотел бы я пообещать тебе беззаботную жизнь, которую я хочу тебе подарить, но быть со мной будет нелегко. Что я могу тебе пообещать, так это то, что я всегда буду ставить тебя на первое место и сделаю все, что в моих силах, чтобы ты никогда не пожалела о том, что выбрала меня. Так выбери меня, Рейвен. Пожалуйста, вернись ко мне домой.

Я улыбаюсь ему и провожу тыльной стороной пальцев по его щеке, впитывая чистое изнеможение, которое он излучает.

— Арес, я бы вернулась домой к тебе, даже если бы ты не сделал всего этого. Я люблю тебя. Несмотря ни на что. Мне жаль, что я потеряла это из виду. Я позволила сомнениям и неуверенности в себе поглотить меня целиком, и мне было трудно видеть сквозь тьму. Этого больше не повторится. Я выбрала тебя, Арес. Я всегда буду выбирать тебя, даже если это нелегко сделать. Всего несколько дней без тебя показали мне, что я лучше буду страдать с тобой, чем проживу жизнь без тебя.

Он обнимает мое лицо и прижимается лбом к моему.

— Я не позволю тебе страдать, — говорит он мне. — Я обещаю, что за то, чтобы быть со мной, тебе не придется платить. Возможно, сейчас в это трудно поверить, но поверь мне, когда я говорю тебе, что все будет хорошо.

Я киваю.

— Верю, — говорю я ему. — Я доверяю тебе.

— Тогда позволь мне отвезти тебя домой.

Я киваю, и он улыбается мне с таким облегчением в глазах, что у меня сердце замирает. Я всегда хотела, чтобы у меня была своя сказка о счастливой жизни, но, возможно, ее не существует. Может быть, настоящая любовь — это просто два несовершенных человека, которые выбирают друг друга, несмотря на препятствия, с которыми им предстоит столкнуться, и решают, что оно того стоит.

Потому что это так.

Глава 68

Арес

У меня тяжело на сердце, когда я вхожу в дом, который я подготовил для Ханны. Я бы не хотел, чтобы до этого дошло, потому что, несмотря на разрыв между ними, я знаю, что Рейвен все еще любит Ханну. Хотелось, чтобы я не оказался в центре их размолвки. Все, что я хочу принести своей жене, — это счастье, а не мучения. Я знаю Рейвен. Я знаю, что она все еще надеется, что Ханна изменится, но она не изменится.

— Арес, — говорит она, улыбаясь. Эта ее интимная и самодовольная улыбка раздражает меня. Возможно, мне удалось развеять многие слухи, которые она распространяла, но полностью избавиться от них я не смог.

— Поздравляю, — говорю я ей. — Доктор сказал мне, что ты в порядке, и у ребенка все хорошо. Похоже, смена обстановки — именно то, что тебе было нужно.

Она кивает.

— Да. Мне нравится это место. Оно намного лучше, чем твое. Нам пришлось бы его переделать. Он не подходит для детей, и мне не нравится его интерьер.

Я киваю, садясь на диван напротив нее.

— Да, мы не будем этого делать. Рейвен вложила в наш дом много любви, и он останется таким, какой есть.

Она поднимает брови.

— Я не позволю тебе видеться с нашей дочерью, если обстановка, в которую ты ее отвезешь, будет для нее небезопасной. Я уже сомневаюсь, что смогу оставить ее рядом с Рейвен. Что, если она устроит какой-нибудь несчастный случай и поранит нашего ребенка?

Я смотрю на ее живот. Он уже начал показываться, но, несмотря на то, что она уже почти на шестом месяце, это едва заметно.

— Так ли это? Она моя? Я уже спрашивал тебя об этом раньше, но мне нужна правда, Ханна.

Она на мгновение замешкалась, прежде чем нацепить яркую улыбку.

— Конечно, она твоя. Это снова Рейвен? Ты с ней недавно говорил?

Я отклоняюсь назад и пристально смотрю на нее.

— Держи имя моей жены подальше от своего грязного рта, — говорю я, улыбаясь. — И объясни мне вот это.

Я протягиваю ей папку и внимательно слежу за тем, как она в ней копается.

— Это пренатальный тест на отцовство. Некоторые из тех анализов крови, которые делал доктор? Да, это были не совсем обычные анализы. Мы провели анализ клеток плода, сравнив генетический профиль клеток плода в твоей крови с моей. Он не совпал. Я не отец. — Я провожу рукой по волосам. — Но, опять же, ты уже знала это, не так ли?