Я отвожу взгляд, мое сердце разрывается от боли за Рейвен. Я через многое заставил ее пройти, и ради чего? Я знаю, что она всегда была слепа к недостаткам Ханны, но я не был. Я, черт возьми, подвел ее.

— Искренне извинись перед Рейвен, и я отпущу тебе все, через что ты ее заставила пройти, если она попросит меня об этом — а она попросит, потому что, несмотря ни на что, она любит тебя.

Ханна смеется.

— С чего бы мне это делать? Я ничего ей не сделала. Это она решила сбежать, потому что не выдержала давления прессы. Я бы никогда так не поступила с тобой. Я бы пережила с тобой любую бурю.

Я качаю головой.

— Она хотела помочь мне вырастить ребенка, который ей не принадлежит, Ханна. Ее уход не имеет ничего общего со мной — он имеет полное отношение к тебе. Я бы никогда не попросил свою жену довольствоваться меньшим, чем она заслуживает, но дело было не в том, что она не хотела пережить со мной бури. Дело было в том, что она отказалась терпеть разрушения от собственной сестры до конца своих дней. Она лишила себя власти, которую, как ты думала, ты имела над ней, и уделила время тому, чтобы подумать о своих границах. Я, например, чертовски уважаю ее за то, что она смогла сделать то, что многие из нас не могут. Я знаю, что продержался здесь гораздо дольше, чем следовало, только потому, что считал это правильным, а ты?

Она отводит взгляд и качает головой.

— Я действительно люблю тебя, Арес.

Я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать.

— Ханна, ты не любишь никого, кроме себя. А я? Я не думаю, что когда-нибудь любил тебя по-настоящему.

Я на мгновение замираю и смотрю на нее, желая, чтобы все сложилось иначе, хотя бы ради Рейвен.

— Если ты не хочешь извиняться перед Рейвен, то не вини меня за последствия.

Она скрещивает руки и ухмыляется.

— Не буду, — говорит она, приподняв одну бровь. Она действительно считает, что у нее есть преимущество, не так ли? Полагаю, за эти годы она забыла, кто я такой. Я позволил ей это, потому что та версия себя, которую я ей показывал, никогда не была настоящей.

— Отлично, — говорю я ей, хватаясь за телефон и давая команду на публикацию подготовленных нами материалов. Я ухмыляюсь, когда ее телефон начинает жужжать. Через несколько секунд все крупные СМИ начинают освещать взлет ее карьеры и каждого, с кем она спала на пути к вершине. Мне потребовалось несколько дней, чтобы все это подготовить, но оно того стоило.

— Ты действительно верила, что я не знаю об этих романах? О мужчинах, с которыми ты изменяла на съемках? — Я хихикаю. — Я был в курсе. Просто мне было наплевать.

Я наклоняю голову к ее телефону.

— Надеюсь, тебе понравится опыт, который ты подарила своей сестре. Возможно, теперь, хоть раз, ты поймешь, через что заставила ее пройти.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— О, и Ханна? Ты больше никогда не будешь работать в индустрии развлечений. Любой, кто попытается нанять тебя, поплатится за это. Я хочу, чтобы ты не попадалась на глаза моей жене — я не хочу, чтобы она видела ни одного рекламного ролика, ни одного видеорепортажа, ничего. Я удалю все фильмы, которые я профинансировал для тебя, со всех каналов, на которых они транслируются. Я не хочу, чтобы она видела хотя бы одно напоминание обо всем, через что ты заставил ее пройти. Ты можешь исчезнуть тихо, а я могу сделать это насильно. Ради ребенка, которого ты носишь, я советую тебе подумать, прежде чем действовать.

— Арес! — кричит она, но я игнорирую ее мольбы и ухожу от нее, в самый последний раз.

Глава 69

Рейвен

Я иду по дому, который мы с Аресом построили, и на сердце у меня тяжело. От Ханны не осталось и следа — наши уборщики позаботились об этом. Но я все еще чувствую ее здесь. Интересно, исчезнут ли когда-нибудь оставленные ею шрамы?

Я дрожу, когда сажусь на диван, все еще не оправившись от новостей, которые были опубликованы о ней. Бесчисленные романы и неопровержимые доказательства того, что ребенок, которого она носит, не принадлежит Аресу. И вот так взобраться на вершину… Никогда бы не подумала. Я не могу понять этого. Как будто я ее совсем не знал, и от этого мне еще хуже, что я пожертвовал ради нее столь многим.

Я чувствую себя идиоткой, и мне стыдно за свое подчинение. Я угождала ей всю нашу жизнь, чувствуя вину за то, что у меня было детство, о котором она всегда мечтала, в то время как было очевидно, что она ни в чем не нуждалась.

Она всегда заставляла меня чувствовать себя неполноценной, и если бы не Арес, я бы никогда не смогла выпутаться из ее паутины. Я даже не смею думать о том, что было бы, если бы она не отказалась от помолвки. Мы с Аресом оба были бы несчастны и втайне тосковали бы друг по другу. Я чувствовала себя такой виноватой за то, что хочу его, тогда как именно она должна была испытывать угрызения совести за то, как манипулировала нами обоими.

— Миссис Виндзор.

Я смотрю на охранника, стоящего в дверях, и вопросительно наклоняю голову.

— К вам пришла ваша мать. Мистер Виндзор приказал нам не впускать никого из членов вашей семьи без вашего особого разрешения. Что вы хотите, чтобы я сделал?

Я мгновение колеблюсь, прежде чем кивнуть.

— Приведите ее.

Я откидываюсь на спинку кресла, ожидая маму, и в сердце разливается тупая боль. За неделю, проведенную с Сайласом и Аланной, я много думала о ней. Ханна — не единственная, перед кем я оправдывалась.