Я качаю головой и усмехаюсь:

— Сомневаюсь. Помнишь, как Гарм сражался с Имиром в Рейде? Они рубились двенадцать минут на другой планете, и хоть бы хны.

— Егерь прав, — подхватывает Бекка. — Я оцениваю вероятность того, что в таких поединках имеется точный лимит времени, в 11%. Это хорошие шансы. Каждый участник Сопряжение использует свою тактику для победы. Если чья-то предполагает тактику заманивания в ловушку и засаду, значит, у него должна быть возможность оторваться от противника и попытаться победить своим способом. А для этого требуется время.

Драгана смотрит на меня с лёгкой тревогой и гордостью одновременно. Знаю, ей страшно за меня, но она верит, что я справлюсь. Легонько сжимаю её ладонь, будто говоря: «прорвёмся».

— Ребята, я в деле, — подаёт голос Масару. Он улыбается своей фирменной широкой улыбкой и хлопает себя по объёмному животу. — Думаю, вам пригодится немного удачи!

Хмыкаю про себя. Именно поэтому я тебя и позвал. Японец с классом, управляющим фортуной — то, что доктор прописал для миссии самоубийц. Впрочем, его оптимизм радует.

— Я… я постараюсь оправдать ваше доверие, — тихо произносит Соловей, нервно теребя кольцо на пальце.

— Наконец-то настоящее дело! — Шерхан расправляет плечи. — Надоело гонять мелких тварей по прериям.

— Теперь ты знаешь, какова твоя роль, Джеск, — Ваалис поворачивается к ящеру.

— Да, Первый. Я тебя не подведу, — сверкает жёлтыми глазами Кваз, немногословен, как всегда.

Обвожу взглядом собравшихся. Каждый из них прошёл со мной через многое. И сейчас готов рискнуть всем ради, возможно, единственного шанса забрать безграничную власть у одержимого психопата и вернуть мир во вселенную.

— Значит, решено, — подвожу итог.

За прошедшие дни я продал часть трофеев с Полигона, чтобы пополнить собственную копилку. И сейчас этой аркане находится хорошее применение.

На повышение редкости класса Ваалиса до золота уходит минута. Плетельщик Пробоин становится Повелителем Порталов. Ровно тем классом, которым владел Азурион из Янтарных Крыльев. РБМ Осьминожки подпрыгивает почти на 25% до 8 690.

Остальных повыше уже на той стороне, чтобы не рисковать.

Осталось поделиться на пары.

— Гидеон, ты со мной.

— Есть, команданте! — он вскакивает по стойке смирно, козыряя с улыбкой на лице.

Вот же шебутной…

Пары составляются быстро: Тай с Эрис, Шелкопряд с Шерханом, Драгана с Соловьём, Девора с Масару, японец аж светится от радости, вот ведь жук, ну и Ваалис с Джеском.

Вздыхаю и поднимаюсь. Пора начинать. Обнимаю на прощание Драгану и целую в губы:

— Увидимся на той стороне, Ушастая. Умрёшь, домой не возвращайся!

Она прижимается ко мне на миг, а потом отстраняется, сверкнув глазами:

— Даже не мечтай от меня избавиться так просто!

Усмехаюсь и киваю. Вот за что люблю эту женщину — она точно не станет ждать меня в башне, как принцесса. Скорее уж весь замок по камешку разнесёт и в пасть дракону затолкает.

Поворачиваюсь к Мэтту. Пиромант весь на взводе. Подмигиваю ему:

— Не дрейфь, салага. Всё получится.

— Адские колокола, Егерь! — скалится он в ответ. — Ну конечно получится, а иначе нахрена я сегодня вылез из кровати?

Ишь ты, осмелел!

Одновременно раздаётся шесть вызовов на дуэль. Меня окутывает знакомая аркановая дымка, и реальность смазывается перед глазами.

Глава 26

Мутный свет красной звезды отбрасывает зловещие блики на воспалённое небо. Похоже, местное светило находится на последнем издыхании, как и вся эта грёбаная планета.

Мы с Гидеоном стоим посреди бескрайней равнины, усеянной острыми обломками обсидиана. Трещины в чёрном камне образуют жутковатый узор, напоминающий разбитое зеркало циклопических масштабов.

Колючий ветер швыряет в лицо едкую пыль и клочья чёрного праха. В воздухе витает мертвенная вонь, словно где-то поблизости сдохло целое стадо слонов. Небо затянуто свинцовыми тучами, но ни единой кали дождя не срывается на истерзанную поверхность планеты.

Зато сквозь неё изредка прорываются ядовитые испарения, очерчивая почву ядовито-жёлтыми разводами. Словно сама планета вопит от нестерпимой боли.

Эта земля давно мертва. Убита бесконечными войнами, жадностью и чудовищной алчностью её владельцев.

— Неплохое место для пикника, не находишь? — оскалившись, спрашиваю я.

Гидеон рядом со мной нервно облизывает губы и сжимает пылающие кулаки:

— Ну и местечко… Не удивлюсь, если тут сам дьявол живёт.

— Почти угадал, салага, — хмыкаю в ответ. — Только наш дьявол предпочитает называться Карантином. Ой, Кар’Танаром.