Мне показалось, что у меня разорвётся сердце.

Вся сцена была невыносимо печальной, но одновременно она доказывала, насколько сильна эта хрупкая девочка. Не птичка с подбитым крылом, а хохлатый питоху — с виду красивый и безобидный, но содержащий один из самых сильных ядов на Земле.

Мне нужна будет её сила — этот яд, чтобы уничтожить картель.

Мы искали ключ к разгадке годами. Никто из нас не мог бы подумать, что он примет облик семилетней девочки.

? ? ?

Когда я работала, обычно двигалась быстро, эффективно и бесшумно. Сочетание всех тех четырёх шпионов на букву «Дж», которыми я восхищалась в детстве. Но путешествие с Адди означало, что мне приходилось замедляться, объяснять ей каждый шаг.

Она отказывалась говорить о том, что случилось в гостиничном номере, в принципе, отказывалась говорить вообще, и я не давила. Даже когда шеф полиции Денвера раздувался от важности и пытался продемонстрировать свою весьма ограниченную власть. Мне нужно было, чтобы ребёнок мне доверял, а в детях я, может, и не разбиралась, но знала точно: запугивание — не способ добиться этого. Вместо этого я должна была доказать, что рядом со мной безопасно. Что я забочусь о ней. А это означало выполнить последнее желание её матери — отвезти её к отцу.

Когда я рассказала Адди о плане, она выглядела напряжённой, но в глазах промелькнул интерес. Я не знала, что именно Анна-Рэйвен рассказывала дочери об отце, но очевидно, что она и понятия не имела, что он живёт в Теннесси — по крайней мере, её удивлённая реакция на наши планы говорила об этом.

Лиленд организовал для нас самолёт агентства, который должен был забрать нас глубокой ночью с базы Космических войск под Авророй. Я въехала прямо на взлётную полосу, оставив служебный внедорожник на попечение других. Адди оглядывалась по сторонам, рассматривая аэродром, самолёт, лестницу, ведущую внутрь, но, в конце концов, скользнула своей маленькой ладошкой в мою и позволила мне направить её внутрь. Пилоты уже находились в кабине за закрытой дверью, так что при необходимости не смогли бы нас опознать. Именно так мне и было нужно.

Я заранее заехала в круглосуточный фастфуд у базы и взяла бургеры, картошку фри и молочные коктейли. Первые несколько минут полёта мы молча ели.

— У тебя нет на это аллергии? — вдруг спохватилась я, продолжая говорить на испанском, который, похоже, вызывал у неё наибольший отклик.

Её крошечные губы дёрнулись, но она покачала головой.

Я хотела спросить, разрешала ли её мама есть такую еду, но вовремя остановилась — упоминать женщину, которую она только что видела жестоко убитой, явно было не лучшей идеей.

— Ты что-нибудь знаешь о своём папе?

Она поколебалась, наклонила голову набок и, наконец, сказала:

— Буэно. (исп. Хороший)

Я чуть не подавилась картошкой. В голове тут же вспыхнули все возможные способы, какими Райдер Хатли мог быть хорош… большинство из которых совершенно не подходили для разговора с его маленькой дочерью.

— Я его встречала, — сказала я, и глаза Адди распахнулись шире. — У его семьи есть ранчо.

Как только я произнесла это слово, её лицо побледнело, она уронила еду, сжалась в кресле и подтянула колени к груди. Ещё одна загадка для меня. Но теперь я была уверена, что версия рабочей группы о лидере Ловато на скотной ферме не была такой уж надуманной, как считали некоторые.

— Брат твоего папы — шериф округа. Его зовут Мэддокс, — продолжила я, делая вид, что не заметила её испуг. — У него есть дочка, она младше тебя всего на год. Её зовут Мила. Получается, она твоя кузина.

В глазах девочки страх ослабел, снова уступая место любопытству.

— Она настоящий ураган. — с улыбкой вспомнила я маленькую блондинку, с которой не раз сталкивалась на ранчо Хатли. Мила в первые же минуты знакомства умудрилась представиться, показать мне всех лошадей и попытаться убедить, что единороги существуют. — Полная твоя противоположность. Шарик энергии. Очень громкая. Говорит с бешеной скоростью. Она почти всё время на ранчо, помогает бабушке — твоей бабушке, печь пироги и всё такое. Так что с разговорами у тебя проблем точно не будет.

На этот раз я даже получила от неё настоящую улыбку, прежде чем она снова исчезла.

— Что-нибудь ещё хочешь узнать о папе или своей семье?

Она выглядела так, будто в её голове крутится тысяча вопросов, но в итоге просто покачала головой.

Телефон завибрировал. Сообщение от Рори. Она прислала изменённое изображение Анны-Рэйвен, которое сейчас прогоняла по системе распознавания лиц. Линия переносицы была сильно изменена, как и форма скул и угол наклона носа. Я хотела показать фото Адди и спросить, так ли её мама выглядела раньше, но пока судмедэксперты не закончили работу с телом, я не знала, насколько давно была сделана пластика. Возможно, девочка знала её только в том виде, в каком мы её нашли.

— Тебе стоит немного поспать, — сказала я, кивнув на диван за нами.

Она посмотрела на него, но не двинулась. Вместо этого вытащила из рюкзака Нинтендо. Подняла зарядку, оглядываясь в поисках розетки. Я помогла ей найти, куда подключить, и прежде чем она начала играть, попросила дать мне консоль. Она неохотно передала её.

Я покопалась в файлах, взломала систему, но ничего подозрительного не нашла. Проверила настройки, код, но опять ничего. Девочка молча наблюдала за мной с терпением, которого я ещё ни разу не встречала у детей. Я бы хотела изучить консоль получше, но боялась, что могу случайно повредить её данные, а сейчас это было единственное, что осталось у неё от прежней жизни. Неохотно я вернула ей устройство.