— Ты прав, — сказала она чуть позже. — Просто мне так хотелось, чтобы все её увидели и приняли, что я немного увлеклась. Не торопитесь. Мы будем ждать, когда она будет готова.

Она встала, и отец тоже поднялся.

— Дадим вам отдохнуть.

Я знал маму достаточно хорошо, чтобы понять, что ей нестерпимо хотелось обнять Адди, но вместо этого она просто слегка коснулась её плеча.

— Я правда рада, что ты с нами. В следующий раз можем испечь печенье с шоколадной крошкой. Или с корицей — это любимое печенье Милы.

Впервые с момента прихода родителей наступила тишина. Напряжение вернулось в комнату, и мне это не нравилось. Мне хотелось вернуть ту лёгкость, в которой мы все пребывали всего несколько минут назад.

— Я провожу вас, — сказал я.

Мы вышли на крыльцо, и я посмотрел на старый Додж отца, припаркованный у дома.

— Когда ты уже избавишься от этого Доджа и купишь себе нормальный Шеви? — поддел я его, пока он открывал дверь маме.

В нашей семье, у меня, брата и отца, были машины трёх разных американских марок, и мы регулярно подкалывали друг друга по этому поводу.

— Додж был хорош для моего отца, хорош для тебя, когда ты в детстве своей задницей сидел на его капоте, и будет хорош для меня, пока не умру и не отправят меня в землю.

— Ещё пара таких словечек, и Мила оплатит колледж из твоей ругательной копилки, — заметила мама, садясь в машину с улыбкой. Потом её лицо посерьёзнело. — Справишься с укладыванием? Ванна, книжки, обнимашки?

Чёрт. Я даже не подумал об этом. Но я ведь не раз сидел с Милой. Обычно меня звали только в крайнем случае, но я справлялся. Значит, смогу и сейчас, с девочкой, которая по идее должна быть моей, верно?

Я кивнул. Мама, конечно, заметила моё колебание, потому что приподняла бровь и хитро усмехнулась. Отец забрался в кабину, они помахали мне и уехали, подняв за собой облако пыли.

Когда я вернулся в дом, Джиа и Адди сидели за столом и смотрели что-то в телефоне Джиа. Я напрягся. Раньше, когда я застал Джиа за расспросами, мне это не понравилось. Адди почти не разговаривала, а уж тем более не могла рассказать, что с ней произошло.

Но я тут же расслабился, когда услышал:

— Ты отлично играешь в видеоигры.

Когда я подошёл ближе, то увидел, что на экране телефона была какая-то яркая игра. Конфеты и другие предметы, которые Адди двигала пальцами.

Я провёл рукой по голове, почесал затылок, а потом засунул большие пальцы в карманы.

— Я не знаю, во сколько ты обычно ложишься спать, но уже поздно, и у тебя выдалось тяжёлых пару дней. Думаю, пора подумать о том, чтобы отправиться в кровать. Может, хочешь принять ванну?

Я тихо застонал. Звучал я, как последний идиот. Неуверенно, нерешительно. Мила бы уже раскритиковала меня в пух и прах за такую неубедительную логику.

Но вместо того, чтобы спорить, Адди молча вернула телефон Джиа, слезла со стула и подошла ко мне. Мы пошли по коридору, и я чувствовал, что Джиа идёт за нами.

В ванной, в голубой комнате с облакам, я открыл шкафчики в надежде найти пену или детский шампунь, который могла оставить Мила во время одного из прошлых визитов. Но нет. Были только взрослые средства, которыми пользовались мои сёстры. Ничего детского.

Я включил горячую воду и обернулся к Адди. Если бы она была со мной с рождения, этот момент не казался бы неловким. Я бы помогал ей купаться с тех пор, как её крошечные пальцы и пальчики на ногах напоминали кукол. Но сейчас… Я был уверен, что ей так же некомфортно, как и мне, при мысли о том, что ей придётся раздеться и залезть в воду.

Джиа, похоже, это понимала. Её лицо смягчилось, выражая сочувствие, и я почувствовал, как это чувство оседает где-то внутри меня. Но я не был уверен, что Адди будет комфортнее с Джиа только потому, что та женщина.

Лицо девочки оставалось пустым и настороженным. Она одной рукой сжимала запястье другой, впиваясь ногтями в кожу — как уже делала раньше, когда пыталась не уснуть. На запястье виднелись красные следы, будто она делала это не раз. И это снова больно ударило по мне.

— Я могу помочь, но не обязан, — сказал я. — Джиа может… Или ты справишься сама?

Она кивнула.

— Ты уверена?

Кивок.

— Ладно. Мы с Джиа будем ждать прямо за дверью. Если что, просто позови или постучи по стене, и мы сразу придём.

Я вышел, и Джиа последовала за мной. Закрыв за собой дверь, я прислушался. Долгая тишина. А потом послышался всплеск воды.

В груди неприятно сжалось. Глаза защипало. Я не был уверен, что выдержу ещё один такой эмоциональный удар за этот день.

На лице Джиа всё ещё оставалось это мягкое, сочувственное выражение, и я ненавидел его. Я хотел видеть ту дерзкую, уверенную девушку, с которой столкнулся в первый раз.