— По своему основному дару — да. Это самый энергозатратный способ ее использования. У менталистов один блок стоит обычно как минимум двух третьих резерва, ищейки активируют свой поиск не чаще одного раза в несколько дней.

— Какой у меня основной дар?

— Пока непонятно, но резерв у тебя мощнее прочих. Я это понял, когда ты своей крохой смогла напитать на болотах мою силу. Первозданный огонь — это сила очищения, — словно вспоминая, медленно произнес мужчина. — Но что это значит, я не знаю. Так что оставим пока твой основной талант и воспользуемся рядом простых заклинаний, которые способен выполнить любой маг. Их немного, но они пригодятся. Первое — разжигать огонь. Думаю, это точно должно быть тебе подвластно.

Лекс оказался прав: я быстро научилась воспроизводить на ладони вместо энергошара лепесток пламени и пересаживать его на нужные мне предметы. Увлекшись, я чуть не подожгла волосы блондина, который, помогая с перемещением огня, держал меня за руку. Язычок скользнул на его затылок, а я, пытаясь потушить, начала в испуге колотить мужчину по голове.

— Наклони голову, я проверю, не сожгла ли что, — приказала я, переживая из-за своей неуклюжести.

Лекс покорно придвинулся, а я погрузила пальцы в его короткие вихры. Лонгфорду было не очень удобно, так как он был значительно выше, поэтому мужчина приподнял меня над полом, а я, охнув от неожиданности, обхватила его ногами за талию. Лекс среагировал не сразу. Когда мое тело прижалось к его, он замер на секунду, а потом и мужчина, да и весь мой мир пришли в движение: Лекс, припечатав меня спиной к стене, вонзился в мои губы поцелуем, за один удар сердца запустив в мои вены жидкое пламя страсти. Мы это уже проходили, я помнила о своем решении держаться подальше от него, но все эти рациональные решения даже и рядом не гуляли с моей головой в тот момент.

Поцелуй стремительно переместился на мою шею, а рубашка поползла с плечь, открывая Лонгфорду пространство для губ, языка и даже зубов, которые прикусывали мою кожу. В перерывах между этими безумными прикосновениями он шептал мне что-то. И это что-то было очень далеко от оскорблений, которые я слышала ранее:

— Девочка моя, я отберу тебя у него…С ума схожу от тебя…. Сладкая, какая сладкая…

Надо ли говорить, что этот страстный шепот совсем не способствовал моему отрезвлению? Я не почувствовала, как меня переместили на стол, завалив на спину и сдирая штаны. Юбка в такой ситуации была бы удобнее, но нам было не до эротического изящества. Пара вздохов и наш урок магии перешел в старое как мир волшебство единения. Все было яростно, с рычанием, стонами, вздохами и финалом, достойным воспевания на языке Шекспира.

Очнулась я, сидя на столе, прижатая к телу тяжело дышащего Лонгфорда. Мужчина был раздет лишь наполовину, в то время как на мне не было ни единой вещи. Прижиматься к обнаженному торсу Лекса было так приятно, что я не спешила выпутываться из его рук. Я понимала, что наступил решающий момент: от слов и действий сейчас зависел характер нашего дальнейшего сосуществования, так как точку невозврата мы уже прошли.

— Я же говорил, что разжигать огонь у тебя получится, — прошептал мужчина с тихим смешком, целуя меня в ухо и прикусывая мочку.

— Думаешь, это и есть мой талант? Соблазнять неприступных боевиков? — не осталась в долгу я.

— Хмм… А как твой резерв?

Я прислушалось к себе и ответила:

— Могу снести пару домов.

— Что и требовалось доказать: это работает не твоя магия, а мой природный дар соблазнять прекрасных воительниц.

— И сколько у тебя таких воительниц уже соблазнились?

— Одна вот только, но какие наши годы…

Я глухо засмеялась, упираясь лицом в грудь мужчины, но на всякий случай пихнула его кулаком в бок.

— Как вариант, можно соблазнять одну и ту же, но много раз, — добавил мужчина, прочувствовав мой тычок. А затем подарил такой нежный и трепетный поцелуй, что мы чуть не зашли на второй круг. Я лично была не против, но Лекс призвал к порядку:

— Я снял дом, в котором наконец-то есть спальни! Почему бы не переместиться туда?

Мы оделись, постоянно сбиваясь на страстные поцелуи и объятия, но до спальни все же не добрались. В комнату аккуратно постучал Барс. Ему нужно было срочно обсудить с командиром какие-то вопросы.

Это была чудесная неделя. Барс и Ганс наблюдали наш страстный роман, который в пределах дома мы нисколько не скрывали. Уроки магии тоже присутствовали в нашем графике: я научилась разжигать и тушить огонь, нагревать воду и отточила навык шарометания. Комнату мы с Лонфордом делили одну на двоих, заняв ту, что была на первом этаже, в то время как мужчины расположились на втором.

Ганс официально назвал первый этаж опасной зоной. Мол, можно случайно заразиться любовной лихорадкой. Да, нас лихорадило. Мы вообще не разговаривали ни о чем, что могло омрачить наши дни, негласно договорившись прожить эту неделю на полную катушку. Совсем обойти скользкие темы все же не получалось: Лекс рассказывал о своем детстве, что непременно наводило его на мысли о брате. Однако былой уверенности в том, что я убийца, у него не наблюдалось. Или, может, он достиг уровня, когда и это было для него неважно? Я видела его искренность: он улыбался, шутил, делился сокровенным. Я же толком ничем поделиться не могла, так как у нас с Мариссой общего прошлого не было. Я понимала, что Лонгфорд чувствует мои недомолвки, и боялась, что эта ложь в будущем может встать между нами, поэтому решилась рассказать.

На седьмой день пребывания в Рязи мы проснулись рано утром в кровати и лежали, наслаждаясь нежными объятиями друг друга. Я приподнялась на локте и обводила пальцами шрам Лекса. Он рассказывал, как его заработал, а у меня сердце кровью обливалось, когда я представляла, как семилетний мальчик жил на улице, лишенный родительской заботы. Воспользовавшись паузой, я решилась поделиться с моим мужчиной своей тайной:

— Лекс, я хотела тебе кое-что рассказать, — начала я.

Мужчина серьезно взглянул на меня, сообразив, что момент был не для шуток.