– Я тоже не могу колдовать, - как всегда ком встал в горле, и я едва смогла закончить фразу.

– Жаль, что ваша магия…так…- сочувственно произнес полисмен. – Уверен, вы бы блестяще смогли развить свой дар. Тем более такой сильный, кенторы не так часто стали встречаться в последнее время.

– Я артиф, вернее должна была быть им. Вовсе не кентор.

– Но в участке вы держали стакан, от его вибрации образовалась магические волны, я думал вы…

– Что я кентор?- грустный смешок.- Грубо говоря меня и артифом назвать сложно, магия мне не подчиняется, просто вот так проявляются способности фрила, в самый неподходящий момент магическая энергия начинает бунтовать против меня самой и чудить.

– Да, вы наверно правы, - недоверчиво заявил Освальд.
– Простите что завел этот разговор.

– Ничего. Ерунда, - едва могла вымолвить.

– Так зачем мы здесь?

– Видите надгробия? Между ними растет вьюн Сарантула, он окутывает невысокую оградку, цветы на нем красивые ярко фиолетовые с сочной желтой серединкой, но ствол усыпан колючками. В нашем городке есть традиция-высаживать на кладбище Сарантулу, бытует поверие что она хранит покой мертвых. Я знаю, потому что я…в общем знаю. Думаю, Далия не часто здесь бывала и не знала про колючки, а когда раскапывала землю…

– Оцарапала руки!
– осенило Освальда.

– Вот именно. Меня смутило, что в такую жару мисс Далия была в платье с длинными рукавами.

– Что ж, если на руках мисс Флайс действительно есть царапины, то у нас есть не только мотив, но и косвенная улика. Вы молодец, леди Лефевр.

Довольно улыбнулась, зардевшись от похвалы, но тут же моя радость потухла от мысли, что бедняжка Энн стала жертвой родной сестры. Честно говоря, верить в это не хотелось.

Вернувшись в дом, мы застали хнычущего Энтони, держащегося за голову. Он забился в угол дивана, сжимая ладонями виски и раскачивался из стороны в сторону. Видимо Эйден не церемонился с ним. Муженек хозяйки дома, конечно, тот еще засранец, но чары навел не он. Правда мне его почему не было жалко, ни капельки.

– Вы у него в голове…покопались?
– без тени сочувствия спросила я у мага, холодным взглядом окидывая Далию Флайс, которая затравленно взирала на полисмена.

– Ну так, слегка.

– А ему…не больно?

– Почти, - уклончиво отозвался Эйден.

– Он не виновен, - вынуждена была сообщить я заговорщицким голосом.

– Знаю.

– У нас с Освальдом есть подозреваемый.

– У вас ?- мрачно переспросил он.

– Да, именно, -не понимая сарказма горячо зашептала я.- Вы ни за что не догадаетесь, это…

– Мисс Флайс- старшая, - закончил за меня маг.- У нас тут страсти кипят почище чем при королевском дворе, а там интриганы достаточно изощренные в своих поступках, поверьте.

– Вы были при дворе?
– удивилась я, загораясь любопытством.

– Иногда приходилось. Но поверьте, удовольствия мне это не приносило.

Тем временем Фарелл попросил Далию Флайс закатать рукава. Она отказалась, её глаза метались по комнате, словно ища спасения, которого не было.

– Мисс, не хотите ли рассказать нам правду?

– Не подходите ко мне! Я честная леди. Вы не имеете права. Даже не вздумайте приближаться, иначе я заявлю в полицию о домогательствах! – шипела мисс Флайс.

– Вы часом не рехнулись, господин инспектор?- громогласный бас миссис Флетбери разнесся по гостиной .- Решили спихнуть вину на племянницу, а подлеца выгородить? Ишь…чего удумали…

Похоже сейчас от сумочки грозной тетушки придется спасать уже Освальда.

В этот момент Далия неожиданно резко села выпрямив спину, ее рука дернулась в воздухе, а пальцы скользнули по ткани кружева, подбираясь к крошечным застежкам.

Фарелл насторожился, украдкой взглянув на Эйдена. Неужели что-то заметил? Или просто не доверяет ему? Вряд ли, он ведь его почти не знает.

Далия, с дрожащими руками, принялась рвать пуговицы на манжетах. Оголив запястья, она обнажила багровые следы царапит, прочертившие её бледную кожу.

– Я не… хотела… это случайно…- её голос оборвался, как ломающийся шёпот на ветру.

– Мисс Флайс, зачем вы покушались на жизнь своей несчастной сестры.. — начал Фарелл, но не успел закончить, как она взорвалась, выплеснув в гневе слова, словно кинжалы.

– Несчастная Энн? Это она-то несчастная? Всю время я жила в её тени! Энн и красавица, и умница, и отец её боготворил, а меня… меня он едва терпел. У неё была мать, настоящая мать! А я только радовалась, когда мачеха сдохла.

– Боже мой, Далия, да она же к тебе как к родной относилась, ни словом, ни делом не обидела тебя за происхождение, — голос миссис Флетбери прозвучал с изумлением и недоумением, как будто она впервые увидела её истинное лицо.

– Вот именно! — вскрикнула она. — Гордая, добродетельная! Всё поровну, все сладости делила справедливо, как будто ей было дело до меня. Но я знала, что в душе мачеха меня ненавидела, как и я её. Когда же она умерла, я вздохнула с облегчением. Думала, теперь отец заведёт новую жену, и Энн наконец узнает…почувствует... Но нет! Отец не мог забыть свою "великую любовь", а мою мать он забыл давно. Ненавижу их всех! А потом — завещание! Скромное содержание для меня, а дом и все доходы — Энн. Как жалкая нищая родственница без приданного. И до старости я должна быть нянькой для её детей! Но последней каплей стал Энтони. Мы познакомились в аптеке, он был так любезен, пригласил на свидание. Я думала, счастье наконец улыбнулось мне. Своя семья, свой дом... Но нет! Он сделал предложение Энн. Энн! Как ты мог? — в её голосе прозвучало столько боли, что слова стали почти криком.