Моника стояла в центре огромного зала, свет из люстр мягко касался её плеч, а музыки почти не было слышно, как будто всё вокруг притихло. В тот момент ей было всё равно на окружающих, на шумные разговоры, на людей, танцующих под яркими огнями. Она не могла избавиться от мысли, что её жизнь уже не будет такой, как прежде. Диего снова был рядом — снова в её мире, но теперь он стал частью её судьбы, и она не могла отвернуться.

Она не помнила, когда именно он подошёл, не помнила, как оказалась в его машине, когда они поехали в его особняк. Только молчание и тяжёлое дыхание, разбавленное звуками ночных улиц.

— Это будет проще, чем ты думаешь, — сказал он, когда они прибыли. Его голос был всё таким же холодным, как и раньше, но теперь что-то в нём изменилось, неуловимо. Он был уверен, он знал, что она не сможет отказаться.

Моника ничего не ответила. Всё, что она ощущала, это чувство беспомощности, как будто её жизнь не была её собственной. Она понимала, что сейчас её судьба зависела только от этого человека.

В особняке было темно, только несколько огней по углам освещали комнату. Она огляделась, пытаясь найти какую-то точку опоры, но не могла. Всё было новым, чуждым. Диего привёл её в один из самых роскошных залов, а она не могла понять, зачем всё это.

— Это не просто игра, Моника, — сказал он, закрывая за ней дверь. — Ты ведь знаешь, почему ты здесь.

Её взгляд встретился с его. Она почувствовала, как её сердце дрогнуло, как она сама задыхается от невозможности вырваться из его хватки.

— Я здесь не потому, что хочу, — ответила она, стараясь скрыть свою тревогу. — Но и ты не заставишь меня сделать то, что ты хочешь.

Диего подошёл к ней, его шаги были уверенными, как будто он точно знал, что будет дальше. Он остановился прямо перед ней, их глаза встретились, и в этом взгляде было что-то, что заставило её сердце бешено забиться. Он был настолько близко, что она могла почувствовать его запах — смесь дорогих духов и табака.

— Ты ещё не понимаешь, как всё работает, — произнёс он, почти шёпотом. — Но ты поймёшь, Моника. Рано или поздно ты поймёшь, что это нужно тебе так же, как и мне.

В его словах была не просто уверенность. Это был почти приказ. Как будто её согласие не имело значения. Она должна была согласиться, потому что она уже была его частью.

Моника задохнулась. Всё её тело сопротивлялось тому, что происходило, но в то же время она не могла отвести взгляд от Диего. В его глазах была холодная решимость, и она понимала — это не просто предложение. Это было начало чего-то гораздо более тёмного.

— Я не буду твоей игрушкой, — произнесла она с яростью, которая пробудилась в её душе.

Но Диего не отреагировал. Его лицо оставалось неподвижным, как всегда. Он лишь слегка улыбнулся, и эта улыбка была холодной, пустой, как обещание, что ей не будет позволено уйти.

— Мы оба знаем, что ты уже не можешь остановиться, — сказал он. — Ты уже стала частью этой игры. И ты ещё будешь благодарна мне за это.

Он взял её за руку, его пальцы сжались вокруг её запястья, и она почувствовала, как её тело напряглось. Но она не могла вырваться, не могла отступить. Всё, что ей оставалось — это идти вперёд, туда, где не было возвращения.

***

Моника почувствовала, как её жизнь меняется. В этом доме всё было чуждым и неприступным, а её свобода исчезала, как утренний туман. В первые дни брака она поняла, что она — не более чем часть его плана, его собственности, которая должна подчиняться. Её дни были заполнены отчаянием и молчанием.

Диего всегда был рядом, но не с ней. Он был рядом как её хозяин, но не как муж. Он управлял её каждым шагом, каждым решением. Она не могла с ним разговаривать, не могла спорить. Всё было решено заранее — её жизнь была картой, которую рисовал он.

Каждый вечер, когда она возвращалась в их дом, он уже был там, сидел в кресле, и его глаза следили за каждым её движением. Он не говорил, но её каждый шаг под его взглядом был словно проверкой. Она не могла уйти, не могла скрыться. Он был повсюду, а она была как тень, которая не имеет права на существование.

Вечерами они не разговаривали. Моника проводила время в одиночестве, и в тишине казалось, что её душа растворяется, уходит в пустоту. Но каждый раз, когда Диего возвращался домой, её тело сжималось, и она ощущала этот холодный взгляд, который пронизывал её до самых костей.

Он был как тёмная тень в её жизни, и она не могла избавиться от этого чувства. Всё, что она могла сделать — это стоять и ждать. Ждать, что будет дальше, ждать, когда её жизнь изменится, когда она наконец поймёт, что же это всё значит.

Моника проснулась от странного чувства. Её тело было напряжено, а сердце неистово колотилось в груди. Она сидела на кровати, в голове все смешалось: воспоминания о том, что произошло вчера, и странное чувство, что всё вокруг неё начинает обретать чуждые очертания.