Каждый день с Диего был похож на пытку. Он не бил её, не унижал словами, но его присутствие было гораздо более разрушительным. Он как будто никогда не уходил, и этот вечный взгляд, полон безжалостной уверенности, заставлял её душу терять свою цель. Он был не просто мужем. Он был её тенью, её наказанием и её спасением. И она не могла выбрать.

Вчерашний вечер снова вернулся в её память. Как всегда, она ждала его в доме, сидя в тишине. Но когда Диего пришёл, в его глазах было что-то новое. Что-то такое, что Моника не могла понять. Он подошёл к ней с шагами, наполненными уверенностью, но не агрессией. Он сел рядом, и его рука на её бедре была почти ласковой, будто искал в ней что-то.

— Ты же знаешь, Моника, что ты мне не по душе, — сказал он, и его слова звучали как приговор, но в них не было гнева. Лишь холодная беспристрастность. — Но, к сожалению, ты уже слишком глубоко втянута в мои игры. Ты стала частью этой грязной, жестокой истории.

Моника закрыла глаза. Эти слова резали её. Они были правдой. Она была частью игры, а её роль заключалась в том, чтобы быть у него, но не быть.

Он поднялся, не дождавшись ответа, и ушёл, оставив её снова в тишине. Но в его глазах мелькала какая-то тревога, и Моника не могла не заметить, что этот взгляд был теперь другим. Он был не просто холодным. Он был… неуловимым. Он что-то скрывал, и она знала это.

***

С каждым днём её мир становился всё темнее. Он не изменялся внешне, но внутри происходили необратимые изменения. Моника уже не ощущала своих собственных желаний. Всё вокруг неё стало частью его контроля. Он забрал её свободу, и она, казалось, уже не знала, где её точка отсчёта.

Диего становился всё более далеким. Он больше не пытался разговаривать с ней. Вечерами она сидела в комнате, обнимая подушку, глядя в окно, где всё было мрачно и уныло. Она знала, что если не будет пытаться понять, что на самом деле происходит, то останется потерянной в этой клетке, где никто не станет её спасением.

И вот однажды она решила… нет, не сопротивляться. Просто понять. Когда она зашла в его кабинет, в котором он обычно проводил ночи, она застала его за тем же самым занятием — он сидел, рассматривая какие-то документы, его лицо было невыразительным, а глаза — холодными, как лед.

Она подошла к нему и сказала с вызовом:

— Что ты скрываешь, Диего?

Он замер, не повернув головы, но Моника чувствовала, как он замедлил дыхание. Он знал, что она уже не просто наблюдает. Она стала частью игры. И теперь эта игра была не просто его.

Он посмотрел на неё, и его взгляд был, как всегда, холодным. Но в нём мелькнуло нечто… нечто, что Моника не могла понять. Он отложил документы и встал, медленно подходя к ней.

— Не думай, что ты всё поймёшь. Ты не должна понимать. Ты ведь должна быть просто здесь, рядом. Просто существовать. Твоя жизнь — это моя игра, Моника. И ты не можешь из неё выбраться.

Он был близко, очень близко. Его запах, его дыхание, его голос — всё пронизывало её до самой кожи. Она почувствовала, как её сердце снова застучало быстро, но в этот раз это было не от страха. Это было что-то другое. Это было ощущение, что что-то внутри неё снова начинает гореть.

— Ты не можешь держать меня в этой клетке, — прошептала она. — Ты не можешь меня запереть навсегда.

Он молча посмотрел на неё, и на несколько секунд в его взгляде появилось нечто мягкое. Но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось.

— Ты думаешь, что можешь что-то изменить? — его голос стал тише, почти ласковым. — Ты не можешь изменить то, что происходит, Моника. Ты просто не можешь.

Моника закрыла глаза. Она знала, что он прав. Но в глубине души она ощущала, что эта игра ещё не закончена. Она ещё не проиграла.

***

Прошло несколько дней. Диего снова стал более холодным. Он не подходил к ней, не говорил ни слова, и всё, что он делал, это проводил время с другими людьми, занимаясь своими делами. Но Моника ощущала, что между ними происходит нечто большее, чем просто молчание. Она чувствовала его взгляд, даже когда он не был рядом. И это было страшно.

Она понимала, что у него был свой план. Но что если этот план — это только начало чего-то куда более опасного, чем она могла себе представить?

***

Моника не знала, как она должна действовать. Внутри её разгорался огонь, который она не могла потушить. Но, похоже, она была всё ближе к той черте, за которой уже не было пути назад.

Что-то было не так. И, возможно, она уже не могла просто быть его частью.

Моника стояла у окна, чувствуя, как холодный воздух скользит по её коже, но не приносит облегчения. Внизу, на улице, всё шло своим чередом — машины, люди, свет в окнах, а её мир продолжал рушиться. Всё, что она знала до сих пор, было ложью. Время, проведённое с ним, казалось ей теперь кошмаром.