Касл знал о незаконной торговле огнестрельным оружием в преступном мире.

– Продолжайте,– пробурчал он.

– Я заказал на сегодня эту ложу. Там лучшее место для выстрела. Кроме того, поблизости был выход. Я специально опоздал. В кармане был пистолет двадцать пятого калибра. Я ждал завершения первой сцены третьего акта. Момента, когда умирает Лесли.

Его голос почти затих.

Он помнил боль наслаждения, испытанную в ожидании маскирующего холостого выстрела на сцене. Он помнил ощущение оружия в руке, выплевывающего пламя и гром, когда пуля устремилась к цели. Во рту появился горячий, соленый вкус крови.

–Я превратил игру в реальность. И когда пуля вонзилась в ее тело, думаю, она поняла, что ее убил именно я.

Его глаза внезапно засверкали, подчеркивая тюремную бледность щек.

– Это был момент, когда мы наконец соединились.

В комнате повисла тишина. Лоуренс дрожал и облизывал сухие губы.

Касл неловко сменил позу.

– Вы кое-что пропустили,– резко сказал он.

Мервен покачал головой:

– Не думаю... Я был опьянен триумфом. Помню, засмеялся. Я был Богом!– Огонь в глазах потух. – Я думал, мне удастся убежать прежде, чем обнаружат, что девушка мертва. Но ваш друг прыгнул в ложу. Остальное вы знаете.

Касл нахмурился:

– Я имел в виду карточки. Письма, посланные мисс Барр и мне. О Паддингтонской ярмарке.

Мервен выглядел озадаченным.

– Я не посылал никаких карточек,– устало сказал он. – И ничего не знаю о Паддингтонской ярмарке.

***

Инспектор Касл выглядел измученным:

– Ну, вот и все. Полное заявление Мервена, подписанное и засвидетельствованное.

Лоуренс мрачно кивнул:

– Его смертный приговор.

Касл искоса посмотрел на него:

– Мы не можем позволить себе брезгливость. Мервен – убийца. Он должен заплатить за преступление.

– Знаю. – Лоуренс пошаркал ногой по ковру.

Мервена увели в камеру, двое друзей остались одни.

Спокойное приятное лицо Олджи скривилось:

– Не могу понять, почему Мервен упорно отрицает, что послал те карточки.

– И я не могу. Но это не имеет значения.

– Нет? Интересно. Он может говорить правду. А тогда... – Он беспомощно пожал плечами.

Касл пристально посмотрел на него:

– Мервен должен был послать эти карточки. Все указывает на него.

Лоуренс медленно кивнул:

– Безумный вызов вам. Мелодраматичное предупреждение жертве. Гм, возможно. Но...

– Доказательства очевидны,– возразил Касл. – Возьмите письмо мне. Оно адресовано детективу-инспектору Стивену Каслу. Такова была моя должность в то время, когда Мервена осудили. Он не знал, что меня повысили. Кроме того, почтовые штемпели на обоих конвертах одинаковы. Лондон, S.E.I. Теперь возьмите адрес Мервена. Тот же район. Все прекрасно сходится!– закончил он.

– Слишком хорошо,– тихо сказал Лоуренс.

Касл вскинул голову:

–Эй?

Лоуренс лениво усмехнулся:

– Стив, дружище. Это похоже на подставу.

Касл заревел, как раненый бык:

– Что, черт возьми, вы под этим подразумеваете? Пламя ада! Я в жизни никогда не видел более ясного дела!

Он остановился, чтобы перевести дух, и проворчал:

– Мы установили мотив, возможность и средства. Мы произвели арест на месте и получили полное признание. Что еще вам нужно?

Лоуренс не ответил прямо. Вместо этого он мечтательно произнес:

– Рассмотрим ситуацию. Человек совершает – или ему кажется, что совершает,– убийство. В присутствии сотен свидетелей. Все они, отметьте пожалуйста, потенциальные свидетели на судебном процессе. К тому же, сам человек убежден в собственной вине и делает полное признание. И все же... – Он сделал паузу и закончил: – Он невиновен.

Касл долго смотрел на друга, а затем покачал головой:

– И блестящий молодой любитель ставит себе невозможную задачу доказать невиновность этого человека. Вы это имеете в виду?

Олджи засмеялся:

– Не волнуйтесь, Стив, я только помечтал. Но вы должны признать, что это была бы замечательная ситуация.

От гнева Касла его спас прибывший сержант отделения:

– Вас к телефону, сэр.

–Это, вероятно, Вимисс,– проворчал старший инспектор. – Он знает, что я здесь.

Он вышел из комнаты. Лоуренс стал смотреть в окно. У него появилось нехорошее чувство, что дело еще не совсем закончено. И все же...

Когда Касл вернулся, покрасневшее лицо выдавало недоумение. Он заговорил неестественно подавленно: