Шрифт:
Но до сайта аэропорта дело не доходит.
На экране рядом со значками телефона и конверта я вижу двухзначные цифры вызовов и смс-сообщений. Понимаю, от кого они, но любопытство пересиливает. Открываю.
Звонки с двух незнакомых номеров. Хорошо, что я отключила звук на телефоне, иначе ночь была бы не только страстной, но и мелодичной. Смски — с тех же номеров. Надо же, купил еще две сим-карты чтобы обойти мой черный список и достучаться до меня.
Открываю первую.
«Дорогая, любимая, я не могу без тебя!!!».
Стираю равнодушным движением пальца.
«Мне никто не нужен, только ты!!!»
Надо же, как мы похожи, и мне никто не нужен. В том числе и автор послания.
«Я не знаю то мне делать! Ты разбиваешь мне сердце…»
Ты мое уже разбил, и я, в отличие от тебя, теперь знаю, что мне делать.
«Я только о тебе и думаю. Не могу работать, не могу спать, не могу жить без тебя…»
Палец против моей воли замирает… Зажмуриваюсь, ощущая предательскую влагу на глазах. Наверно, это от недосыпания. Во всяком случае, очень на это надеюсь.
Лифт открывается, я вхожу, таща за собой чемодан и одновременно листая сообщения, полные самой настоящей тоски. Жаль ли мне сейчас Его? Нет. Ни капли. Так почему же дышать становится всё трудней, и тяжелая капля, упавшая на палец, катится, катится, катится вниз, на стекло, а стереть ее нет времени, так как взгляд постоянно цепляется за новые сообщения, и невозможно оторвать его от экрана…
Да ну, к черту все эти книжные страдания! Предавший однажды предаст и второй раз. Я всё решила, поэтому хватит бередить и без того израненную душу! Лифт уже давно стоит внизу, а я замерла и читаю сообщения от человека, который думает не мозгом, а другим органом, при виде наглой, хищной, и — чего уж скрывать — красивой суки мигом забыв о той, которую любил. Не хочу больше всего этого, не хочу, не хочу!!!
Отправляю оба номера в черный список, открываю дверь лифта и выхожу в холл. Торопливо иду к выходу, чтобы никто не остановил, чтобы быстрее выйти отсюда, из помещения, которое вдруг стало слишком душным для меня, наружу, где свежий утренний ветерок пинает одинокую бумажку, чтобы на улице вызвать раннее такси и…
Мне почти удалось.
Стеклянные двери отеля распахнулись передо мной, открывая путь к новым возможностям, к новой прекрасной жизни, которая наверняка ждет меня впереди…
Я даже вышла на улицу по инерции, еще не совсем понимая, что происходит, сомневаясь, не мираж ли это, навеянный кухней, столь странно похожей на мою…
И встала, словно статуя, с ужасом понимая.
Нет.
Не мираж.
Там, в нескольких шагах от стеклянных дверей стоит Он, держа в руках огромный букет розовых пионов, и глядя на меня глазами шкодливого кобеля, который порвал всю мягкую мебель в квартире, и теперь замер посреди комнаты, и смотрит так, что рука не поднимается убить его прямо на месте.
И сказать нечего.
Пусть это подлая, мерзкая, своенравная сволочь… но это же твоя сволочь, которая наверно осознала то, что наделала. Которая, используя современные технологии, отследила мой телефон, вычислила где я нахожусь, бросила все дела, прилетела сюда, где-то в спящем Париже нашла букет моих любимых цветов, и вот теперь стоит и смотрит на меня, и во взгляде его столько любви, что не хватает у меня сил вот прямо сейчас повернуться — и уйти.
— Прости… — шепчет Он еле слышно.
На его глазах — слезы. Никогда не видела, чтобы этот громадный, сильный викинг плакал, даже не подозревала, что Он способен на такое, а тут…
— Я хочу, чтобы у нас был ребенок, — говорит Он срывающимся голосом. — Давай попробуем еще раз. Пожалуйста.
Слышу справа сухой пластмассовый стук — это на тротуар падает чемодан, ручка которого выскользнула из моих ослабевших пальцев. Я подношу ладони к лицу, прячу его в переплетении разом похолодевших пальцев. Я не знаю что мне делать, что говорить. У меня нет слов, нет мыслей, нет былой решимости, разом улетучившейся куда-то. У меня остались только слезы, которые против моей воли текут по щекам…
Слышу Его шаги, ощущаю тяжесть Его ладони, что осторожно легла мне на плечо.
— Не надо, Зая, — говорит Он голосом, полным настоящей, искренней нежности. — Пожалуйста, не надо.
— Это пройдет, — сделав над собой усилие, говорю я.
— Конечно, — с облегчением произносит Он — наверно не надеялся, что я стану с ним говорить. — Поверь, я правда люблю тебя…
— И это пройдет, — отвечаю я.
— Нет! — почти кричит Он. — Пожалуйста, поверь мне, моя любовь к тебе не пройдет никогда! Никогда, слышишь! Я был дурак, идиот, я…