Шрифт:
Прочно захватив лидерство, командует Северский, и мы беспрекословно ему подчиняемся. Перемещаемся в гостиную и застываем около двух коробок с красивыми бантами – побольше для Сони и поменьше для меня.
И когда он только успел их туда положить?
– Нравится?
Спрашивает Гордей у моей дочурки, когда она распаковывает набор для создания украшений, и получает пронзительное детское «очень». У меня же от переизбытка эмоций начинает щипать в носу.
Если он так трепетно относится к чужому ребенку, то каким станет отцом для своей дочери или сына? Потрясающим.
Ни капли не сомневаюсь я и украдкой стираю выкатившуюся слезинку.
– А я ничего для тебя не купила. Прости, – шепчу сокрушенно, на что Северский укоризненно качает головой и твердо заявляет.
– А мне ничего и не надо. Все есть. Не парься. Примерять будешь?
Указывает кивком на зажатую в моих руках футболку с принтом кролика и лукаво подмигивает. Ну а я не могу не поддаться его веселью и обаянию.
– Обязательно. Буду в ней спать.
Майка широкая и длинная – как я люблю. Ткань приятная на ощупь.
Прижимаю ее бережно к груди и втайне радуюсь, что Северский не выбрал ничего вычурного и дорого. Это лучший знак внимания, который он мог мне оказать.
– Спасибо.
Благодарю его срывающимся голосом не только за подарок, но и за чуткую неподдельную заботу и замечаю, что Соня сонно трет глаза. Время перевалило за полночь, и ей давно пора отправляться на боковую.
– Пойдем укладываться, солнышко?
– Но я хотела еще немного поиграть.
– Завтра поиграем. И снеговика слепим. Хорошо?
– Хорошо.
Немного подумав, соглашается моя малышка, и я провожаю ее в спальню, по обыкновению подтыкаю одеяло и сижу до тех пор, пока она не начинает дремать.
Сама же я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, поэтому возвращаюсь в гостиную, намереваясь посмотреть на мигающую гирлянду и растянуть свалившееся на меня волшебство.
И у Гордея, судя по всему, схожие мысли. Расслабленный, он сидит на полу, облокотившись на спинку дивана. Перед ним стоят два бокала, начатая бутылка вина и тарелка с недоеденными бутербродами.
– Присоединяйся.
Он хлопает ладонью по ковру, и я послушно опускаюсь рядом. Выдерживаю небольшую паузу и говорю то, что должна была сказать еще по дороге сюда.
– Еще раз прости, что сломала тебе все планы. Ты наверняка рассчитывал провести Новый год с невестой, а тут я…
– Ника. Ты ведь давно меня знаешь, так?
– Да.
– Должна понимать, что, если бы я не хотел здесь находиться, я нашел бы способ вернуться к Диляре.
– Но… почему?
– Просто ты в моем обществе сейчас нуждаешься куда больше.
Глава 8
Гордей
Ника уходит укладывать Соню спать, а я только сейчас проверяю отправленный в режим «вибро» телефон. Там куча пропущенных звонков и сообщений. Коллеги и друзья поздравляют и по традиции желают здоровья и семейного благополучия, шлют видосы, записывают пьяные голосовые и заваливают пестрыми картинками.
Кто-то пьет тропические коктейли на Бали. Кто-то греет бока в жаркой Доминикане. Кто-то тусит в нашем родном Сочи и профукивает целое состояние в казино на Красной Поляне.
А мне хорошо здесь. Вдали от цивилизации. В глуши, куда сегодня не доберется ни один автомобиль. И я намерен взять максимум от этой внезапной изоляции и хоть пару дней не контактировать ни с кем, кроме Вероники, Сони и разве что родителей.
– Привет, мамуль. С Новым годом!
Набираю маме, а она берет трубку после третьего гудка и, судя по затихающим голосам, удаляется от шумного застолья.
– С новым счастьем, сынок! Пусть у тебя в этом году все сложится. И на работе, и в семье. Может, внука нам, наконец, подаришь…
– Мам!
– Что?
– Передавай бате мои самые искренние поздравления. Как он?
– Веселится. Еще пару рюмок, и будет мучить любимую гитару Смирновых.
В красках представив картину, которую нарисовала мама, я прыскаю от смеха. Она же выдерживает небольшую паузу и переходит на взволнованный шепот.
– Сын, а это правда, что ты оставил Дилечку одну встречать праздник?
– Так получилось, мам. Друг застрял на трассе, пришлось ехать его вытаскивать.
– Надо же, как неудачно. У тебя все в порядке? Ты сейчас где?