В звуках приборов ничего не измелилось. А я так втайне ожидал, что сейчас он чудесным образом откроет глаза, да ещё и, чего доброго, встанет и своими ногами пойдёт шагоходы проверять… Эх.

Ладно.

Сейчас у меня четыре зоны приложения внимания: казарма техников при ангаре, казарма пилотов, кухня и, собственно, лазарет. Неплохо было бы подсократить, а? Поразмыслив, я решил, что к техникам даже не пойду. Сидят — и пусть сидят. Лишний раз повод разбегаться давать не буду. Пилоты тоже у себя заперты. Лаборантов им уже добавили, а не присовокупить ли туда ещё и кухню? Не пришей кобыле хвост она осталась. Тем более, что я уже принял решение отказаться от всяческой готовки. Пусть кучкуются все вместе, баррикадки из подручных материалов там внутри строят, а?

Сказано — сделано!

Я посмотрел на вылизанную до блеска тарелку и потопал тележку разгружать. Глядишь, в столовой ещё чем-нибудь вкусненьким разживусь?

— Снова пойдём в столовую? — спросила Эмме, глядя на мои манипуляции.

— Один пойду. Я ж тебя, вроде как, съел.

Я подмигнул ей обоими глазами (насколько это было возможно в медвежьем теле) и вытолкнул тележку за двери медблока.

ПЕРЕГРУППИРОВКА

Про вечное тщательное запирание всех дверей можно не буду писать? Я не собирался ослаблять контроль ни на секунду до тех пор, пока ко мне не придёт помощь. Точнее, пока я не вернусь с помощью. Выход я видел только один: дождаться, пока Хаген малехо не одыбает, оставить ему оружие и бежать к нашим на базу. Даже если мне удастся сообразить, как работают превращения, бежать всё равно придётся медведем. «Саранча» в текущих условиях восстановлению не подлежит, а местным машинам веры нет. Примёрзнут на полпути — и кукуй. Да и подстрелят их свои же на подходе.

С этими мыслями я натурально корячился по коридорам. И так мне тесно, так ещё телегу зубами направлять приходится. А она, холера, вихляется вправо-влево, пень горелый!

Еле как дотелепался до столовой. Отпер. Вкатываюсь со своей телегой — а повар тут как тут, как Петрушка из-за ширмы, выскакивает:

— Доброго утра, господин медведь! Как спалось?

А у самого глазки блестят — зуб даю, задумал что-то!

Кому будем зуб отдавать? — не понял Зверь.

Это поговорка такая. Значит: моя правда.

Ёрзает он как-то странно, — с подозрением высказался Зверь.

И я тоже так думаю. Не иначе, пачку с крысиным ядом нашёл.

Порвём его?

Мараться ещё. Потом опять мыться вниз ходить…

А что, мне понравилось!

Повар забеспокоился — всё-таки, я напротив него молча стою и намерения мои неясны — и суетливо предложил:

— А мы вам новую порцию мяса приготовили! Заберёте или тут изволите откушать?

Посмотрел я на него внимательно:

— Что ж делать? Тащи, — и когда очередной бак был выставлен пред мои светлы очи, добавил: — только я сегодня без пробовальщицы. Съел я её, видишь ли. Придётся тебе пробовать.

Глазки у повара мигом забегали, ручонки затряслись:

— Секундочку, господин медведь! Возможно, я позову официантку, и она сможет заменить вам милую Эмме?

— Ах ты ж, любила жаба гадюку… — сердито прорычал я. Как у них товарищество-то здорово поставлено! — А ну, зови всех!

Через секунду все четыре поварских работника стояли в ряд перед кастрюлей.

— Кто готов попробовать? — ласково спросил я. — Сегодня есть никого не буду. Просто дегустируем. На меня смотреть!

Вся четвёрка мгновенно вытянулась по стойке смирно, и одна из официанток осторожно подняла руку:

— Я могу.

Вторая просто продолжала бояться, а повара — оба, оба, суки! — с облегчением выдохнули.

— Так. Ты и ты, — ткнул я в официанток когтем, — рассказывайте, что есть на складе из консервов?

Они явно удивились смене темы, но начали перечислять. Услышав нечто новенькое, я живо составил для себя список желаемого и велел:

— Сейчас взяли телегу и нагрузили мне кукурузы, фасоли, компотов всех, какие есть… — я секунду посомневался, — да и зелёного горошка тоже. Ящиками!

Будем питаться разнообразно.

Официантки выдохнули, словно спущенные воздушные шарики, и унеслись с телегой на склад. А я навис над поварами:

— А вы — жрите! Или я вам головы откушу!

— Вы же сказали, сегодня никого… — начал повар.

— Я передумал! — рявкнул я и для убедительности разрешил Зверю зарычать во всю мощь лёгких.

Оба в ужасе схватили по куску и начали жевать:

— Довольны?

Они только мычали и размазывали по лицу то ли слёзы, то ли слюни… Первым свой кусок уронил повар. Схватился за горло, посинел.

Это мы должны были так?.. — с тревогой спросил Зверь.

Конечно, кому ж они целый бак наготовили?

Тётка больше мусолила край и подвывала, она протянула даже до тех пор, когда из склада появилась до верху гружёная тележка. Вот тут она схватилась за горло, заскребла ногтями. Официантки остановились как вкопанные, продолжая придерживать ящики.