— Что смотрите? — спросил я их мрачно. — Эти двое хотели накормить травленным мясом вас. Можете сказать спасибо, что нынче вас обеих пронесло мимо смерти.

— Спасибо, — ответила побелевшими губами та, что вызывалась попробовать. Вторая просто продолжала таращиться в ужасе. — Мы унесём? Это же нужно… утилизировать?

Я уж хотел было согласиться, но тут у меня возник новый план.

— Оставьте. Если боитесь, записку сверху прилепите, что мясо отравлено.

— Хорошо, господин медведь.

Записка была тут же написана и прижата к крышке кастрюли пустым стаканом.

— А теперь толкаем телегу в медблок. Веселее, девочки! Сегодня больше никто не умрёт.

Попытка поваров отравить меня, естественно, злила. Таким неприятным зудящим воспоминанием.

Зато мы живы, а они сдохли! — безапелляционно заявил Зверь.

И верно! Нечего киснуть. И телегу теперь не я толкаю, какая красота!

Внутрь медблока я никого, естественно, не впустил. Там же «сожранная» Эмме!

— Оставили тележку и развернулись. Идём в казарму к пилотам.

Девушки на секунду замешкались.

— А почему туда? — спросила та, что посмелее.

— Потому что в кухне вы мне больше не нужны.

Тут они переглянулись с ещё большей тревогой.

— Господин медведь, — внезапно выдавила из себя трусиха, — а не могли бы вы не запирать нас в компании столь большого количества мужчин?

Я аж потерялся. Рассматривать ситуацию с такой точки зрения мне и в голову не пришло.

— И куда вас деть?

— А в кухню…

— Нет, мне это неудобно.

— Тогда, если вам всё равно, на этом этаже есть резервный блок для сотрудников. Он пустой.

— А склад резервного питания там есть?

— Естественно!

— Пошли.

ИСКЛЮЧИТЬ НЕНУЖНОЕ

Я запер девчонок в пустом помещении, совершенно необжитом на вид — пустые койки со свёрнутыми одеялами. Естественно, заставил их убедиться, что продукты есть. Как-то не очень мне хочется зазря людей голодом морить. Так. Теперь тележка.

Открыл я двери в медблок и хотел было рявкнуть: «Ильзе!» — но практически столкнулся с ней нос к носу. Ах, не надеется ли она, что придёт кто-то вместо меня?

Нет, я бы на её месте надеялся, конечно…

— Ильзе, принимай телегу. Разгрузите тут без меня, — и снова захлопнул дверь.

Да, сперва я хотел взять тележку для перетаскивания отравленного бака, но потом подумал, что в лифт я не войду (ни с телегой, ни без), а по лестницам её волочь — себе дороже. Ничего, возьму двоих лаборантов, руками дотащат.

Кстати, о лаборантах. Вчера я вообще не подумал, что оставляю ту девку из лаборатории в компании толпы молодых парней. С другой стороны, она тоже ничем не дала даже полунамёка, что ситуация её как-то не устраивает. Да и держалась она так уверенно… Неужели за сутки безвластия эти парни опустятся до дикого состояния? Ядрёна колупайка! Мне стало как-то не по себе, и я пошёл быстрее.

За дверью орали. Нет, конечно, пока она была закрыта, я не слышал ничего. Пятнадцать сантиметров толщины! Какое там! Но стоило появиться крошечной щели…

Я придал сдвигающемуся полотну ускорения и рявкнул:

— Всем стоять!

Движение в помещении мгновенно замерло. Более того, повисла звенящая тишина.

К двери прижимались двое. Старшая лаборантка и один из её сотрудников, оба с какими-то палками в руках. Стулья разломали, что ли? Окружавшее их полукольцо слегка шарахнулось назад и укрылось за столами, кроватями и слегка разваленной баррикадкой.

— Пиштец! — с чувством сказал я и посмотрел на лаборантов: — Вы двое — на выход! Остальным составить график дежурств, разбиться на пары.

— Мы будем дежурить? — насмешливо спросил чей-то голос.

— Будете. Трупов много, надо вынести. Иначе завтра завоняют.

Я закрыл дверь.

Самка в панике.

Да уж вижу.

Она была взъерошена и… пожалуй, испугана даже больше, чем когда я вломился в их лабораторию.

— Тебя как звать?

— Тереза.

— Почему вчера не сказала мне, что вместе вас запирать опасно?

— Я… Я не думала… Я даже не предполагала…

— Видите ли, — парень нервно поправил очки, — лаборатория всегда считалась высшим звеном, к нам… — он осёкся.