— Где этот чертёнок?

Сотрудник, стоявший у входа, удивился её тону. Сначала он даже не понял, о ком речь — в Комитете Чести «чертями» можно было назвать почти всех.

На миг он подумал, что она говорит про него самого. К счастью, оказалось, что нет. Краса имела в виду паренька, которого недавно привели с шахт.

Этот сотрудник знал, о ком идёт речь, и поспешно указал на лестницу.

— В кабинете Гневона. Он сейчас его допрашивает.

Краса не кивнула, ничего не сказала. Получив нужную информацию, она направилась к кабинету, но замерла, остановившись перед дверью.

Кровь. Её запах ударил в нос раньше, чем она успела что-либо увидеть — медный, густой, с примесью чего-то едкого, похожего на запах сожжённых волос.

Из-под двери сочилась чёрная жидкость, пульсируя в такт её шагам. Краса застыла. Рука непроизвольно потянулась к мечу.

— Что это?

Она попыталась открыть дверь, но она оказалась заперта. Даже когда она «надавила», дверь не поддалась. На её поверхности вспыхнула надпись чёрного цвета: «Закрыто».

Красе это не понравилось. Ей вообще не нравилось, когда ей что-то указывали, даже если это была простая надпись.

— Закрыто?

Не раздумывая, Краса пнула дверь ногой. Дверь сорвалась с петель и с глухим стуком упала на пол, разбрызгивая чёрную жидкость по всей комнате.

— Теперь открыто.

Однако то, что она увидела внутри, оказалось далёким от приятного. Кто-то неподготовленный описал бы эту сцену как «маньяк и его жертва».

Гневон сидел — точнее, его тело — откинувшись на спинку стула. Его грудная клетка была вскрыта самым небрежным образом, словно это сделал мясник.

А главное — Алексей. Он стоял напротив, сжимая в руках окровавленный клинок. Его тень отбрасывала зловещий силуэт, напоминающий фигуру дьявола.

Любой бы сейчас подумал: «Злодей!»

— Что… — голос Красы дрогнул. Она явно не этого ожидала. Всё что угодно, но не кровавую бойню. Сделав шаг вперёд, Краса непроизвольно задела косяк.

— Что ты натворил?!

Алексей не испугался. Его лицо оставалось совершенно спокойным, без единой тени эмоций. Он бросил меч на пол, поднял руки вверх и серьёзно сказал:

— Погоди. Я могу всё объяснить!

Я замер с поднятыми руками. Поймите меня правильно: я не дурак и прекрасно осознавал всю абсурдность своего положения.

Меня поймали с поличным за убийство комитетчика. Причём не абы кто, а Краса — человек, который и без того меня ненавидел. Хорошо бы, если бы меня не убили на месте.

Её каблуки стучали по полу при каждом шаге.

Цок. Цок.

Будто отсчитывали мгновения до моей смерти. Я громко сглотнул, понимая, что любое слово, сказанное сейчас, выглядело бы глупо. Обвинения были серьёзными.

— ТЫ! — голос Красы был как удар кнута. — Убийство ученика школы — это предательство. За такое платят головой.

Её взгляд скользнул к моей шее, оценивающе, словно она прикидывала, где именно будет резать: посередине или чуть ниже.

Я был к этому готов.

— Он не ученик школы…

Пальцем я указал на грудь Гневона. Там, где я вспорол ему грудь, в месте зияющей раны прямо над сердцем, виднелась метка.

Чёрная, словно выжженная чернилами, татуировка в виде перевёрнутого треугольника, смотрящего вниз. Эта метка на сердце — знак.

Такое невозможно подделать. Можно было с уверенностью сказать, что Гневон — один из Рабов Тьмы.

Краса поняла это. Её движения замерли. Шок от увиденного застыл у неё на лице.

— Ах вы суч… — она вдруг жёстко выругалась, использовав такие слова, которые я не ожидал услышать от такой красивой девушки.

Она убрала меч. Вместо этого протянула руку и… вырвала сердце прямо из груди Гневона.

Сжав ещё тёплый орган в ладони, она явно собиралась раздавить его. Мне даже пришлось вмешаться. Не действиями — словами.

— Не нужно! Это важное доказательство!

Только тогда Краса словно пришла в себя. Прежде чем вернуть сердце на место, она выплюнула одно слово:

— Шпион…

Ситуация изменилась. Одно дело — убить «брата» по школе, за это следовал бы позор. Совсем другое — устранить предателя. За такое воздаётся почёт. В мгновение ока я из злодея превратился в героя.

Я думал, что она скажет что-нибудь обнадёживающее, но вместо этого услышал:

— Везучий чертёнок…

С этими словами Краса обратно затолкала сердце в грудную клетку, словно возвращая вещь на своё место. Потом вытерла руки о своё бело-золотое платье, оставив на ткани кровавые разводы.