Непривычно, удивительно, но какое облегчение, что эта пытка закончилась. Именно из-за того, что я боялась выдать себя каким-то неосторожным жестом, словом.

Деревенские девочки не командуют швеями. Не указывают на ошибки. И не ведут себя так, словно они принцессы. Элина тоже выглядит подавленной. Или скорее растерянной и смущённой. Наверняка она ожидала от столичного ателье чего-то более сказочного.

С базара мы вышли по короткой дороге — почти незаметной тропке, возле соседней палатки. Вернулись на широкую «главную» дорогу и выдохнули с облегчением почти одновременно. Переглянувшись с Элиной, я ей слабо улыбнулась и получила в ответ благодарный неуверенный кивок.

— Лучше бы мы пошли к местному торговцу одеждой, — вздохнула Элина и посмотрела на меня виновато. — Извини.

— Ничего страшного, — я покачала головой.

— Не говори наставнице, пожалуйста, — девушка вновь вздохнула. — Она ведь предупреждала меня, а я не послушалась.

Последние слова она промямлила почти беззвучно. Я посмотрела на неё с удивлением, отмечая что у Элины и щёки покраснели, и плечи виновато опущены.

— Расскажи мне о ней, — предложила я.

— О госпоже Реоне?

— Да.

— Ну…

Элина растерянно смотрела перед собой, пока мы медленно шли обратно, в сторону храма.

— Она хорошая, — неуверенно протянула девушка. — Строгая. Но справедливая…

— Твоя сестра с тобой бы не согласилась.

Тяжкий вздох был мне ответом.

— Госпожа Реона добрая, на самом деле. Просто она очень несчастная.

Я посмотрела на Элину с удивлением — была уже уверена, что разговор закончен и что весь остаток дороги до храма так и пройдёт в неловком молчании.

— Реона? Несчастная? — я недоверчиво покачала головой.

— Она до сих пор скучает по дочери, — тихо произнесла Элина, посмотрев на меня с грустью, и понизила голос до шёпота. — Бабушка рассказывала, что она до сих пор хранит её комнату в том же виде, в каком она осталась после отъезда дочери.

Я медленно кивнула. Теперь стал понятен тот беспорядок в комнате. Видимо, Кармель не слишком любила порядок.

А ещё стало понятно, почему Реона так отреагировала, когда увидела меня. Я бы наверно так же отреагировала, увидь сейчас Симону. И хотя моё горе было значительно более коротким, я могла понять, что чувствует Реона. Не в полной мере, может, но всё же.

Надеюсь, это поможет нам хоть немного сблизиться.

Этот обед проходил в молчании, как и все предыдущие на этой неделе.

Леди Шонель и Лонесия на обеды приходить вообще перестали, отец постоянно был напряжён и погружен в свои мысли. Терион же просто хранил нейтралитет, не пытаясь заговорить с младшей сестрой первым.

Астерию всё устраивало.

Она вновь общалась только с учителями и личной служанкой. И никаких тревог, никаких волнений или интриг вокруг.

Даже тётя, хоть и бросала при случайных — или кажущихся таковыми, — встречах многозначительные взгляды, заговаривать вновь не стремилась. Как будто бойкот объявила, чтобы племянница получше прониклась.

Раньше, пару раз, это в самом деле срабатывало. Да и сейчас, если бы Астер по-прежнему томилась в башне в окружении учебников с учебниками, а общаться могла буквально с четырьмя людьми, наверняка бы постаралась умаслить тётушку. Убедила бы, что всё понимает. Притворилась бы, что прониклась. Заверила бы, что всё осознала и обязательно исправится, в конце-то концов!

Но башня осталась там, в дальнем углу сада. Надёжно опутанная защитными заклинаниями магистра Виарно и пугающими слухами о связанных с ней тайнах, таящихся опасностях и о божественных карах за нарушения установленного порядка. И ходу туда не было даже Астер.

Башня осталась на своём месте, но Астер туда не было ходу. Зато сейчас ей был доступен весь замок целиком — во всём своём разнообразии развлечений. Поэтому, как бы она не любила тётю, мириться первой Астерия не собиралась. И виноватой себя она не чувствовала вообще ни в чём, да и к тому же была ужасно зла.

То же, что и остальные с ней общаться не хотели… Это их проблемы. Она семь лет жила без их внимания, и теперь справится. Это пусть они страдают, маются и ищут слова, чтобы наладить общение.

С этими мыслями девочка отложила в сторону десертную ложку, безмолвно поклонилась сидящему во главе стола отцу, и покинула обеденную залу. Астер не была так уж довольна собой, но остатки злости и обиды всё ещё давали о себе знать, а гордость принцессы — наследницы! — требовала идти до конца.

В один момент показалось, что позади раздались шаги брата, но Астерия лишь мимолётно поморщилась. Общаться с Терионом она не собиралась так же, как и убегать. Пусть лучше он думает о том, как избегать неловкости при случайных встречах!